— Я не знаю. Что-нибудь, — сказал Чоппер. — Насыпьте сахара в бензобак… клея… Все, что угодно. Забейте глушитель… Оборвите проводку… Меня это не интересует. Но Марти не должен выезжать пару дней.
— Почему ты сам этого не сделаешь? — хотел знать Гарман.
— Что будут говорить остальные парни, если я сам сделаю это? Не будь идиотом! — рявкнул Чоппер. — Я должен оставаться незапятнанным, пока это будет происходить. Кроме того, у меня есть другие дела.
— Когда? — спросил Гарман.
Чоппер нервозно заерзал на стуле.
— В любое время, — сказал он. — Но чем раньше, тем лучше. Ты знаешь тачку Марти. Ты знаешь, где он обычно ее ставит у «Грика». Никто вас не увидит, потому что тачка всегда стоит без присмотра.
Гарман размышлял еще несколько секунд.
— О'кей, — сказал он наконец. — Предоставь это мне.
Чоппер поставил кружку и собрался уходить.
— Еще одно, — сказал он, подумав. — Если ты меня сдашь, то я превращу тебя в кучу дерьма.
Гарман воспринял предупреждение.
— Предоставь это мне, — повторил он медленно. — Большой Эм больше не будет участвовать в параде в твою честь.
— Увидимся… ангел, — сказал Чоппер и вышел из бара.
Лицо Майка Гармана вспыхнуло от гордости.
Сердце Илэйн замерло, когда она услышала знакомый звук. Бросившись к окну, она выглянула на улицу. Конечно, это был мотоцикл Марти. Он сидел на нем и смотрел на ее окно.
— Спускайся! — крикнул он.
Комок подкатил к горлу Илэйн. По тону его голоса она поняла, что он зол каьк никогда. Хуже того, она догадалась о причинах его злости.
Она выругала себя за идиотизм. Как глупо было вылезти в окно! Так он мог бы решить, что она в постели, и не стал бы ее беспокоить. Теперь она была в ловушке, и объяснение было неотвратимо.
Она была непростительно глупа в эти два последних дня. Ей нужно было оставаться хладнокровной и не давать Марти повода для подозрений.
Но ей вдруг стали противны прикосновения его рук. Его губы казались нечистыми, когда он пытался поцеловать ее. У нее появился шанс, и она воспользовалась им. Чоппер стал желанным для нее, и она больше никого не хотела видеть.
Илэйн собралась с мыслями, глубоко вздохнула и спустилась по лестнице навстречу Марти.
— Тебе лучше войти, — сказала она, остановившись в дверях.
Марти заглушил мотор и спешился. Он тихо поднялся в ее комнату.
— Я же говорила, что плохо себя чувствую, — начала Илэйн в свою защиту. Она еще надеялась вылезти сухой из воды.
— Ты наговорила мне кучу дерьма за последние два дня, — пробормотал он. Глаза Марти сказали Илэйн, что пришло время раскрывать карты.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она, выуживая из него то, что он знал или подозревал.