То и дело оглядываясь в сторону прилавка, Ричард приблизился. Чёрная лента, словно почувствовав чужой взгляд, стремительно свернулась кольцом и подняла голову. Нет, вовсе не лента — змея! Довольно крупная змея с переливающейся тёмной чешуёй. Несостоявшийся борец с загрязнением пляжей замер, вспоминая: змеи нападают лишь тогда, когда чувствуют угрозу. И откуда тут только взялась эта тварь?!
— Хорошая змейка, хорошая… — скорее для самоуспокоения повторял Ричард и медленно пятился назад. Как назло, пляж пуст. Никого. И ничего, что можно было бы использовать как оружие. И товар не бросишь… чёрт!
Тварь приподнялась и угрожающе зашипела, разевая абсолютно чёрную пасть. Нет, эта не попытается убраться с дороги, скорее — нападёт. Но как драться с такой дрянью?! Тонкая, но длинная, пара метров, не меньше… Может, упасть на песок и притвориться мёртвым? Тогда она не нападёт, тогда…
В ушах зазвенело, перед глазами принялись мелькать мушки. Легко говорить, что не боишься змей, если ни разу в жизни к тебе не приближалась такая громадина. Только бы отойти ещё немного. Вдох. Выдох. Только бы не дать ей наброситься.
Сбоку мелькнула тёмная фигура, но Ричард не успел рассмотреть её: змея, до того скручивавшаяся пружиной, резко распрямилась и прыгнула. Пасть, будто выкрашенная изнутри чёрной краской, стремительно приближалась. Он шарахнулся, упал и беспомощно закрылся рукой, готовясь ощутить укус. Но вместо этого — чужой спокойный голос:
— Не беспокойтесь. Она не причинит вам вреда.
Кажется, впервые в жизни стало ясно, что такое «защемило сердце». Держась за грудь и пытаясь отдышаться, Ричард открыл глаза.
— Вы?!
Светловолосый незнакомец, встреченный вчера в Кровавом Гроте, спокойно пожал плечами. Он держал змею, словно та была не опаснее куска шланга, за который её можно было бы принять издалека. Одной только правой рукой. Длинный хвост свисал до самой земли.
— Вы… раньше видели здесь таких тварей? Она же просто огромная! — Ричард торопливо поднялся, стряхивая песок. — Может, удрала у какого–нибудь большого оригинала из террариума?
Наверное, вежливее было бы заткнуться, но язык, когда его обладатель чего–то пугался, начинал жить своей жизнью, в высшей степени отдельной от мозга. Незнакомец молчал и даже, кажется, улыбался.
— Хотя по такой жаре, чувствую, ещё не то скоро выползет… — тут Ричард подавился собственными словами, заметив тонкую струйку крови, стекавшую по чужой ладони, и без промедления воскликнул. — Дерьмо! Она же вас укусила!
Продолжая удерживать змею, незнакомец слегка удивлённо уставился на свободную руку, на следы от зубов на светлой коже. Странно. Настолько белыми бывают только приезжие — и то лишь первую пару–тройку дней, ну, и те, кто безвылазно сидят в четырёх стенах. Впрочем, мысль о странной бледности незнакомца в голове надолго не задержалась.