Во дворе Кэр увидел около десятка мужчин. Воины, судя по внешности. У каждого на руке — царское клеймо, а кожа буквально испещрена шрамами.
Нужник представлял собой широкую доску с дырками, переброшенную через канаву с бегущей водой. Десятью шагами выше канал расширялся, образуя что-то вроде маленького бассейна. Кэр помочился, сошел с доски и, подойдя к расширению, зачерпнул ладонью воду. Понюхал. Потом, скинув одежду, прыгнул в канаву. Было мелко, по пояс. А вода жгла холодом, словно в горном ручье. Кэр с наслаждением окунулся с головой.
— Эй, парень! Здесь не купальня для поросят! — раздалось сверху.
Кэр, не спеша, окунулся еще пару раз и выбрался на берег. Поднял хитон.
— Ты слышал, что я сказал, сопляк?
Мужчина ростом чуть повыше Кэра, коротконогий и короткорукий, смуглый, в упор глядел на юношу. Глаза у коротышки были — густой синевы.
Кэр равнодушно посмотрел на мужчину и принялся растираться хигоном.
— Глухой, да? — короткие волосатые пальцы схватили его за плечо. Там, где багровело клеймо.
Кэр резким ударом сбросил руку…
И оказался на камнях. Голова его шла кругом, подбородок онемел.
Коротышка стоял над ним, наклонясь, расставив мускулистые ноги.
— Будь вежливым, щенок! — проговорил он. — Будь вежливым — и тебе сразу станет легче!
Голова Кэра перестала кружиться, и юноша приподнялся на локте. Коротконогий глядел на него сверху немигающими глазами. Как сова.
Кэр оперся на руку и пнул коротышку в пах.
Тот хекнул и согнулся пополам. Кэр вскочил на ноги.
Но, пока он размышлял, стоит ли ударить еще раз, синеглазый разогнулся… и юноша снова оказался на камнях. Носок деревянной сандалии врезался ему в ребро.
— У стул! — по-бычьи заревел Хар-Руд с противоположного конца двора.
Коротышка с наслаждением пнул еще раз и отступил назад.
Вокруг собрались обитатели Гладиаторского Двора. Но никто не предложил Кэру руку, чтобы помочь встать.
Сын вождя поднялся и с трудом распрямился.
Хар-Руд бесцеремонно растолкал всех и оказался рядом с Кэром. Даже среди этих здоровенных парней помощник Управителя казался огромным.
— Этот парень — гордец! — прорычал он. — Но он прикончил стражника его же мечом! И смотрел в глаза Фаргала так же спокойно, как на топор палача!
— Красиво сказано! — сказал кто-то насмешливо.
— Можно попроще! — заявил Хар-Руд. — Если кто тронет парня до тех пор, пока я не скажу: можно! — пожалеет о том, что родился! Ясно, мясники? А ты, — он повернулся к Кэру. — Имей в виду: среди Потерявших Жизнь, ты — последний!
Кэр молчал.
— Я же сказал, гордец! — с удовольствием произнес Хар-Руд.