Посланник подошел ближе и опустился на край постели на расстоянии вытянутой руки от молодых людей. В ушах его шумела кровь, а тело охватила предательская слабость. Но он не имел права расслабляться.
«Думать! — приказал себе посланник. — Думать!»
Кто-то превратил пятнадцатилетнего юношу во взрослого мужчину. Кто-то снабдил его всем, даже шрамами Фаргала, и проделал работу настолько хорошо, что обманул царского лекаря. Кто? Зачем? И еще: если подменен царь, значит — и Люг! Кто скрывается за чудовищным маскарадом? Кто-то, кому по силам дать юному самерийцу могучее тело Фаргала!
Глядя на мускулистую руку, обнимавшую хрупкие плечи девушки, Кен-Гизар подумал: эти мышцы немногим уступят громадным бицепсам настоящего царя! Этот «кто-то» еще и уговорил Кэра стать царем. Кен-Гизар, поглядев на самозванца, был склонен поверить утверждениям Кайра о верности соплеменника.
И при этом чар на царе нет. Это говорит об огромной, почти божественной мощи врага. Шрамы — пустяк. Покрыть тело нужными отметинами, а потом заживить их могут многие. Сильный маг может и состарить человека лет на десять. Иное дело — изменить внешность, доставшуюся от отца с матерью. Полностью изменить облик, привычки, манеру держаться… Хорошо, если враг воспользовался случайным сходством! Но, судя по множеству совпадений, это не так. И ни следа приложенных чар!
— Кэр, — негромко произнес посланник, — может быть, расскажешь, как ты, сын вождя из Самери, оказался в царских покоях?
— Чем плох сын вождя Хардаларула? — мгновенно ощетинился самериец.
— Ничем, — согласился Кен-Гизар. — Но Фаргал — мой друг!
Тень скользнула по лицу Кэра. И не осталась незамеченной.
— Или был моим другом, если его уже нет в живых! А человек, который полагает своим другом тебя, — сокт заметил, как пальцы самерийца сжали край одеяла, — говорил мне, что доверяет твоей преданности царю Карнагрии!
— Кто? — холодно спросил Кэр.
— Кайр!
— А… — мышцы молодого воина расслабились. — Ему можешь верить!
— Однако ты здесь! — напомнил посланник.
Кэр промолчал. Ирдик сердито глядела на сокта.
Видно было: она готова защищать самерийца от любых обвинений.
— Он мертв? — спросил Кен-Гизар.
— Думаю, что да, — неохотно проговорил сын вождя. — Но его можно считать мертвым… для Карнагрии. Я защищал его, пока мог. Но мне показали…
Я решил, — поправился он, — что, заняв место на Кедровом Троне, окажу услугу и Фаргалу. Если ему небезразлична судьба его империи. Да я ничем не хуже его! — с ожесточением произнес самериец.
— Будущее покажет, — ответил Кен-Гизар. — А все-таки я не прочь услышать еще кое-что. Клянусь! — сокт поднял правую руку с браслетом Яго. — Все, что ты скажешь, останется со мной! И ты приобретешь мою помощь, которая пришлась кстати и Фаргалу, когда тот только взошел на престол! Клянусь!