Огромный зал, где несколько сотен человек собрались, чтобы отпраздновать Игры, располагался почти в четверти мили от Гладиаторского Двора. Во время Игр это крыло Дворца, от Палаты Церемоний до Нефритового Коридора, отдавалось городской знати и иным, обладающим властью. Но правил здесь в эти дни не царь, как водилось раньше, а поставленный царем Управитель Гладиаторского Двора, а в данный момент и Управитель Игр — Гронир. То было одно из новшеств Фаргала. Сам император, познакомившийся с Играми изнутри, с Арены, не желал теперь иметь к ним хоть какое-то отношение.
Попасть на праздник стоило недешево. Но желающих всегда было намного больше, чем вместил бы даже громадный Зал Празднования. Поэтому каждый житель Великондара, оказавшийся здесь, получил разрешение лично от Гронира.
Зал сиял. Факелов, свечей, масла в светильниках не жалели. Широкие столы ломились от еды и вина. Все самое лучшее! Разве Игры не посвящены Ашшуру и Императору? Правда, Император отсутствовал. Да и на присутствие Ашшура тоже никто не рассчитывал: явись Верховный бог в пиршественный зал — вряд ли это вызвало бы восторг. Зато все три высших священника Ашшура были тут как тут.
Здесь были и все гладиаторы, способные держаться на ногах. Им отвели отдельный угол, но не прошло и часа, как мускулистые тела и грубые лица Потерявших Жизнь были окружены шелками и алебастровой белизной благородных карнагриек.
Их разодетые в драгоценные ткани мужья искали утешения в кушаньях или в прелестях дворцовых рабынь. Но многие были не прочь разделить ложе и с Потерявшим Жизнь.
Около полусотни дворцовых стражников подпирали облицованные мрамором колонны и без зависти смотрели на пирующих. Через три часа, когда придет смена, они тоже получат свое.
Три группы музыкантов в разных концах зала соревновались в своем искусстве. Вернее, в том, кто играет громче остальных. Несколько гибких, как ивовые прутья, желтокожих девушек из Фетиса выделывали акробатические номера прямо на уставленных яствами столах. А захмелевшие гости пытались поймать кувыркающихся малышек. Но пальцы скользили по блестящей от масла коже, да и сами акробатки были куда проворней пьяных карнитов. Попозже они, конечно, дадут себя поймать, но не сейчас, когда веселье только начинается.
По мере того как вино из чаш переливалось в просторные глотки бойцов и в нежные горлышки нарумяненных женщин и мужчин, звуки, издаваемые дюжиной музыкантов, все больше тонули в визге и хохоте празднующих.
Кэр напился. Поэтому забыл, что он в чужой стране. Все казалось почти родным. Даже шум вокруг напоминал о Празднике Первой Воды там, в далекой Самери. Правда, в его клане жены вождей не плясали на пиршественных столах, тряся бедрами и подбрасывая шелка взмахами украшенных золотыми браслетами ног. Но на то и Дивный Город! Понятие порока здесь было вовсе не таким, как в суровых горах. Здесь, на празднике — не редкость, если с одной стороны доблестного гладиатора обнимает вылощенный аристократ, а с другой — увешанная самоцветами жена благородного карнита.