– Но что подумает ваш супруг? Скажет, совсем старуха сошла с ума…
Жорес тем временем шевельнулся.
– Он приходит в себя! – заметила Катерина.
– Давайте перенесем его в комнату! – распорядилась Инна Михайловна.
Закончив разговор, мужчины подхватили Жореса и перенесли его в гостиную Инны Михайловны. Там положили на диван и сами сели на стулья.
– Чаю? – с воодушевлением спросила Инна Михайловна.
– Да, если можно, – на автомате ответила Катерина.
Старуха ушла на кухню.
Жорес открыл глаза и посмотрел на Трубникова:
– Это вы меня так?
Тот ответил:
– Когда просят остаться, не нужно бежать.
Жорес перевел глаза на Бориса.
– Ты зачем во все это ввязался? – И когда тот промолчал, добавил: – Хорошо знаешь, от меня ничего не добиться. Я на службе. Стоит мне позвонить…
– Не нужно звонить, – твердо сказал Картавин. – Это не в твоих интересах.
– Во-о-от как он заговорил, – Жорес усмехнулся. – А что, если твой Балашов узнает, что ты стукачок, а я твой куратор?
– Кто стукачок? – спросила Катерина.
Жорес объяснил:
– Ваш приятель Картавин сотрудничает с органами безопасности. И очень успешно.
Борис встал со стула, сунул руки в карманы, подошел к Жоресу и, глядя на него сверху вниз, резко спросил:
– А что, если твоему руководству кто-нибудь сообщит номер счета в швейцарском банке и сумму, которая там лежит?
Жорес побледнел и быстро закрыл глаза.
– Ему плохо, – дернулась Катерина.
– Ничего, оклемается.
Не открывая глаз, Жорес снова заговорил:
– Можем договориться?
– Я с самого начала тебе предлагал. – Борис вернулся на свое место.
– О чем я должен тебе рассказать?
– Не мне. Ей. – Картавин кивнул на Катерину.
Жорес посмотрел на нее и снова спросил:
– Что вы желаете знать?
– Все.
– Некорректный запрос, – заметил Жорес. – Всего не знает никто. – Он с трудом поднялся и сел на диване. Пощупал челюсть у правого уха и болезненно скривился. – Хороший удар.
Катерина спросила:
– Что случилось в этой квартире в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, почему расселили жильцов и что было потом?
– Ну вот, теперь все понятно. Могу начинать?
– Прошу вас.
– Мы говорили с вами про Ротенберга, про генерала Еремина, про кардиолога Белоцерковского… Интересные, неоднозначные люди. Но вся эта история началась с другого человека, не такого яркого и заметного. Впрочем, как для кого… – Жорес усмехнулся.
– Вы говорите про Лилю Глейзер?
– Да, – он кивнул. – Про нее. Мы с вами обсуждали вопрос ее связи с Лаврентием Берией. Для такой юной девушки, как она, эти отношения были мучительными, тем более, у нее был жених.
– По этой причине Лиля Глейзер ему отказала, – заметила Катерина.