Томас молчал, однако Доминик видел по его глазам, что суперинтендант готов хотя бы поверить в его слова.
Священник в очередной раз сглотнул. Язык назойливо лип к губам.
– Я не убивал ее, – снова проговорил он. Одолевавший его страх готов была перехлестнуться через грань истерики. Он должен держать себя в руках. Не расслабляться. Все пройдет. Выход найдется.
Кордэ поднялся на ноги, едва осознавая это. Порыв внезапной весенней грозы хлестнул по окнам.
Выхода не было. Вернувшаяся паника охватывала его кольцом, сдавливала ему горло. Сердце отчаянно колотилось. На коже выступил пот. Питт не поверил ему. Зачем ему это? И кто вообще поверит его словам? Судья не поверит, присяжные тоже…
Его повесят! Сколько же времени остается жить после суда до виселицы? Три недели… три коротких недели. Придет последний день, настанет последний час… a затем боль… и после нее ничего.
– Доминик! – резким тоном окликнул его полицейский.
– Да… – прошептал священник. Питт должен был заметить охвативший его ужас.
Он мог видеть его и даже ощущать нюхом. Неужели он поверит в то, что имеет дело с невиновным человеком?
– Лучше сядь. На тебе лица нет, – посоветовал суперинтендант.
– Нет… нет. Все будет в порядке, – пробормотал Кордэ. Почему он говорит эти слова? Будучи в таком состоянии! – Это все, чего ты хотел?
Томас по-прежнему пристально смотрел на родственника:
– Пока – да. Но я не верю в то, что ее убил Рэмси, и намереваюсь узнать, кто именно сделал это.
– Да… конечно. – Священник повернулся, желая выйти.
– Э… – попытался остановить его свояк.
Доминик остановился:
– Что?
– Я обнаружил любовную переписку между Рэмси и Юнити, очень страстную и яркую. Ты не слышал о ней?
– О любовной переписке? – Кордэ был ошеломлен. В других обстоятельствах он заподозрил бы, что Питт намеревается разыграть его в самом дурном вкусе, однако, вглядевшись в черты суперинтенданта, обнаружил на его лице лишь боль и острое разочарование: – Ты уверен в этом?
– Письма оказались на его столе, написанные почерками их обоих, – рассказал Томас. – Интонации этих писем тоже полностью соответствуют их характерам. На каждое письмо есть ответ. Миссис Парментер обнаружила их, когда вошла в кабинет, чтобы поговорить с мужем. Из-за них и возникла ссора… по этой причине он и набросился на нее. Очевидно, он как-то по-особенному относился к ним.
Священник потерял дар речи. Это было немыслимо. Если Питт ничего не напутал, значит, все его, Доминика, восприятие людей ошибочно… Все его знание жизни можно выбросить на свалку. Он как будто загреб рукой холодный снег – и обжег пальцы о горячие угольки.