– Что скажет Вяземский?
В установившейся тишине поименованный Иоанном Васильевичем встал на ноги, и тут же легко поклонился своему повелителю.
– Само по себе Великое княжество Литовское слабо, а Жигимонт Август по сей день не объявил посполитое рушение. За нами же – ни одного поражения. Зачем делится, когда можно взять под себя всё?..
Согласные шепотки пролетели по Грановитой палате тихой волной.
– Со шведами у нас договор мирный, а Рига куда как лучше Ревеля будет, и уж тем более Выборга. Возьмём её, и тогда вот где у нас Литва с Польшей будут!
Князь с довольным выражением лица потряс перед собой жилистым кулаком.
– Чуть что не по-нашему, враз торговлишку им задушим! Держава Московская с того будет становиться сильнее, а они начнут потихоньку слабеть – что может быть лучше? А как укрепимся в Риге да на ливонских землях, можно и о Ревеле подумать. Я за войну, великий государь.
Бумц!
Думные бояре, вздумавшие поддержать это заявление согласным гулом голосов, поспешно умолкли, внимательно слушая великого князя.
– Тебе слово, Хворостинин.
Молодой и не шибко родовитый, но отлично проявивший себя воевода пружинисто встал на ноги и низко поклонился – сначала Иоанну Васильевичу, затем его наследнику Димитрию Иоанновичу, а потом и набольшим людям царства московского.
– Воюем мы хорошо, это правда. И Ливонию под себя взять можем – и это тоже правда. Только не вся. Вои русские сильны и храбры, но вот по части доспехов и доброго оружия мы литвинам уступаем. У нас дети боярские в тягиляях и кольчужках, а у них вся шляхта в бахтерцах и пансырях. Да таких, что не враз и саблей возьмёшь! В огненном бое тако же – пока до сшибки дело дойдёт, они из седельных пистолей чуть не весь первый ряд из сёдел вышибают! Так что победы наши немалой кровью оплачены.
– Всё плохо, все умрут, хе-хе…
Проигнорировав тихий шепоток-насмешку, Хворостинин продолжил отвечать:
– Пока мы бьём литвинов, к землям Ливонским присматриваются соседние державы. И если Швеция с Данией заняты длящейся меж ними войной, то королевству Польскому ничего не мешает двинуть свои полки на нас. А под такое дело и крымчаки пожалуют – поди, Жигимот найдёт, чем хана на большой набег сподвигнуть.
– Верно! Мы и сами так делали, когда Казань да Астрахань воевали!
Бумц!
В боярских рядах вновь воцарилась тишина.
– Слово моё таково: заедино с Великим княжеством повоевать всю Ливонию, да миром её и разделить. Одна выгода получится – шведов в море скинем, с датчанами отношения улучшим, а если Жигимонт Август что недоброе удумает, так против того литовская шляхта встанет, из боязни потерять новые земли. А даже если и не встанет – с одной державой воевать куда как сподручнее, нежели супротив четырех. Я за мир, великий государь!