– Готов? Ну, тогда приступим. Сабля османская, ятаганом именуемая, с рукоятью в золотой проволоке и ножнами в каменьях драгоценных – едина штука…
А за сотни вёрст от Москвы, меж тремя знатнейшими магнатскими родами Великого княжества Литовского потихонечку назревала крупная свара – поводом которой были действия молодого графа Сапеги. Сей достойный представитель католической шляхты умудрился влезть в крупные долги, причём одновременно к Христофору Радзивиллу и подчашему литовскому Яну Кишке. В обычных условиях ему бы никто столько не одолжил, но пан Николай использовал весьма убедительный довод, отдав в заклад все свои родовые имения. Как же на таких условиях не поверить в честное слово родовитого шляхтича? Обязательно надо поверить, тем более и лихва на долг была прописана хорошая.
– Пансырь с серебряной и золотой чеканкой, да такой же шлем-ерихонка. Успеваешь ли?
– Да, батюшка.
– Смотри мне! Набедренники пластинчатые, оплечи с наручами простые…
Вот только граф по счетам платить и не собирался. Для начала он вывез в неизвестном направлении добытые обманом монеты и всё, что было под рукой из более-менее ценного – после чего пропал и сам. Когда до заимодавцев дошли слухи об этом, они слегка встревожились. После того как Сапегу видели подъезжающим к Риге, их тревога заметно укрепилась, и к ней добавилось сильное недоумение. Ну не может представитель столь знатного рода просто взять и сбежать от больших, но совсем не смертельных долгов, бросив РОДОВЫЕ имения! Однако двадцатидвухлетний граф всё же справился, отплыв на попутном корабле в Иерусалим – а перед этим послав крайне оскорбительное послание своим кредиторам. В коем сообщал, что пожертвует неправедное золото малоимущим, а сам отринет всё мирское и вступит на путь служения Господу в одной из обителей Святой земли. Сказать, что Радзивилл и Кишка удивились, значит сильно приуменьшить – они попросту были в ярости!..
– Пистоли седельные, со стволами дамасковыми, всячески изукрашенные – четыре штуки. Далее… Гхм! Так, сынок, перечерти-ка книжные титлы себе в роспись.
В общем, отец и прочие родственники молодого безумца, узнав ЧТО он сделал, поначалу не могли поверить в случившееся. А затем и вовсе отказались признавать долги беглеца, так как его наверняка околдовали злой порчей. Вот только главы магнатских родов отчего-то отказались признавать себя чернокнижниками – вместо этого они объединились, угрожая должникам королевским судом и силой оружия.
– Подсвечники литые, в треть пуда серебра каждый, пяток штук. Оглох, что ли? Елпидька, что б тебя!..