Но все с большим укором звучало: «На ра-бо-ту пора!».
И она вдруг представила себе эту женщину, чьи шаги будили ее по утрам и которой она никогда не видела. Представила, как она, наскоро заправив постель, завтракала, обжигаясь горячим чаем, и бежала в живом потоке людей в другой, неведомый Лизе мир, где свои волнения, свои радости и неудачи, где нет пронырливых старух с бегающими глазами, выпытывающих, за чем бы еще постоять в очередь.
А вечером, перебивая друг друга, они с мужем делились своими заботами, обсуждали какие-то важные для них проблемы.
Лиза никогда не работала. Сразу после школы она вышла замуж. Муж зарабатывал хорошо, и ему нравился тот уют, который обеспечивала жена. Сначала он тоже делился с ней своими заботами, но, встречая равнодушие Лизы к его работе, а подчас и какое-то раздражение, он перестал говорить с ней о своих делах.
Время приближалось к обеду. Солнечные блики давно покинули комнату, и она, неприбранная, выглядела мрачной и холодной. А Лиза все еще бесцельно бродила по квартире. Впервые с непонятной ненавистью она смотрела на уютные комнаты, на белоснежные скатерти, занавески и салфетки. Снова прошла на кухню, заглянула в кастрюлю. Там еще оставался вчерашний суп: она не успела его вылить. Минуту постояла, о чем-то мучительно раздумывая, и вдруг начала лихорадочно собираться.
Вечером муж был удивлен беспорядком в квартире, вчерашним обедом и возбужденным видом жены.
А через несколько дней Лизу разбудил звонок будильника. На сборы и завтрак ушло полчаса.
Ключ в двери. Два поворота. «На ра-бо-ту по-ра!»— простучали по лестнице ее собственные шаги.