Настоящее.
Я не знала, могла ли доверять Броди настолько, чтобы поделиться своим откровением о Паркере. И, по правде говоря, я не была уверена, что меня не вырвет от такого рассказа. Воспоминания о первой встречи с Паркером Крейвеном, об обсуждениях и ужинах, о том времени, что мы провели с его женой, играя в теннис, посещая благотворительные мероприятия, вызвал новый приступ тошноты. Все внутри меня твердило о том, что наш сегодняшний секс был не впервые. Годы сексуальных контактов были пропитаны призрачным запахом его одеколона, а мне так хотелось похоронить их в глубокой, бездонной могиле.
Броди тронул меня за колено, возвращая из глубин ада в номер-люкс в Бол Харбор Ресорт.
– Эй, у нас же есть копия соглашения. Нет необходимости просматривать всё целиком за одну сегодняшнюю ночь. Тем более, что это всё маразматическая чушь, а у тебя и без того был тяжёлый день.
Но тут его глаза округлились, и он, словно сдаваясь, поднял вверх руки.
– Прости, Вик. Я не хочу знать, через что ты прошла или что он заставлял тебя делать, но я здесь, сижу рядом с тобой… сейчас ты не такая, как была днём. Я чувствую, как ты отстраняешься. Не дай ему этой власти.
Я выпрямилась.
– Я и не даю. Поэтому и поехала в адвокатскую контору. Я не собираюсь давать ему власть. В противном случае, я была бы сейчас дома.
– Дома с ним? Почему?
– Он позвонил мне, после..., – я зачем-то зажмурилась, – а я наорала на него. Хотя могу тебе сказать, что за все время нашего брака я повышала на него голос считанное количество раз. Честно, их было не много. Всё из-за того, что он дал мне обещание. В самом начале этой маразматической хрени..., – я указала в сторону соглашения и сделала ударение на слове, которое ранее использовал Броди, – он дал мне обещание, а сегодня его нарушил.
– И ты удивилась?
Я опустила голову.
– Глупо, да?
Его руки притянули меня ближе, окружив теплом.
– Нет, Вик. Это не глупо, и ты не глупая. Просто тебя обманом выдали замуж за дьявола. Наоборот, это вполне нормально, что ты пытаешься оправдать его действия и держишься высоких моральных принципов.
Вдыхая запах Броди, запах чистоты и свежести, я позволила себе расслабиться у него на груди. Его слова, интонация, действия – как раз всё, в чем нуждалась бы любая нормальная женщина. Но, с другой стороны, я не была нормальной. Как так? Да потому что ещё до того, как я могу себя помнить, мне твердили, что я - яд. Если какая-то толика меня и испытывала к Броди чувства, самое лучшее, что я могла бы сделать, это держаться как можно дальше. Но мне нужна была его помощь, по крайней мере до тех пор, пока ночной кошмар по имени Стюарт Харрингтон не будет похоронен глубже, чем мои воспоминания.