Медленно, не отводя взгляда, вампир опустился на колени и нежно обхватил губами мой порезанный палец, втягивая его все глубже, проводя по нему языком. А я точно приросла к месту: стояла и не дыша смотрела, как пылают зрачки Джоны. Глядя мне прямо в глаза, он водил языком по порезу, жадно слизывая кровь.
Я смотрела на него, и во мне поднималось желание. Поэтому я не оттолкнула его, не отстранилась, когда он всем телом прижался ко мне.
Наконец Джона медленно выпустил мой палец, задержав во рту самый кончик. Забыв обо всем на свете, я ждала его реакции: порез на пальце стремительно затягивался. Но вампир ничего не сказал и лишь переплел свои пальцы с моими. Приблизив ко мне лицо, он уперся кончиком носа в мой нос. Зрачки его теперь были орехово-красными, кожа светилась – так, только в тысячу раз тусклее, он выглядел в ночь нашей встречи.
Я не шевелилась: не уступлю первой, выдержу его взгляд. Он тоже ждал. Диктовал правила, а я подчинялась. Его тело почти слилось с моим, будто его притягивал мощный магнит.
Эти мгновения принадлежали Джоне.
Жаркая волна растекалась внизу живота, распространяясь по телу, обжигая. Губы вампира коснулись моих.
Щелкнули, удлинившись, клыки, скользнули по моей шее, оцарапали ее, готовые впиться в тело.
То ли я была пьяна, то ли меня настолько захватило происходящее, что я готова была молить Джону вонзить в меня клыки и выпить всю, без остатка. Распахнув глаза, я ждала. Десны ныли в предвкушении.
Но все разрушила Брук:
– Джона! Что ты делаешь! – крикнула она, стоя на пороге.
Ее голос хлестнул меня как плетью, и я начала приходить в себя. А Джона не шелохнулся: клыки по-прежнему впивались в мою шею. Брук повисла у него на спине, пытаясь оттащить от меня, но ей не хватало сил. Тогда я обеими руками уперлась в грудь вампира и оттолкнула его. Как ни странно, он отлетел и упал на спину.
Брук схватила его.
– Руадан! – закричала она.
– Убирайся! – взревел Джона, заглушив ее голос.
Я прислонилась к стойке, чтобы не упасть, ноги подкашивались. В глазах вампира еще мерцали кровавые огоньки, но свечение, напоминающее то, что я видела в ночь нашей встречи, исчезло. Несмотря на сильное возбуждение, он уже обретал контроль над собой. Мне стало легче.
Джона стряхнул с себя Брук, точно игрушку. Она затравленно взглянула на него – ведь это не из-за нее, а из-за меня пылал его взгляд – и, выпрямившись, в бешенстве повернулась ко мне.
Пробормотав, что мне нужно на воздух, я направилась к выходу во внутренний дворик.
Три года назад вампир по имени Фредерик преподал мне важный урок, но, поддавшись панике, я забыла самое важное правило.