Джордан подавил стон.
— Виноват, сэр.
Капитан Стэнли чуть изогнул кверху один уголок рта, что у человека более легкомысленного нрава соответствовало бы добродушному хохотку.
— Искренне верю, сержант.
Джордан козырнул, гадая, не в последний ли раз это делает, и последовал за капелланом к черному лимузину, стоящему у обочины. Похоже, сангвинисты вломились в его жизнь снова, чтобы своими бессмертными ногами растоптать развалины его карьеры в прах.
Капеллан придержал для него дверцу открытой, и Джордан забрался внутрь. Интерьер автомобиля благоухал кожей, бренди и дорогими сигарами. Не такого ждешь от машины святого отца.
Джордан подвинулся по сиденью. Стеклянная перегородка была поднята, и он видел лишь затылок водителя с толстой шеей, короткие белокурые волосы и форменную фуражку.
Прежде чем сесть, капеллан поддернул брюки, чтобы уберечь стрелку на коленях. Одной рукой он с достоинством захлопнул дверцу, заточив Джордана внутри вместе с собой.
— Пожалуйста, включите отопление для нашего гостя, — окликнул капеллан водителя, после чего расстегнул китель своего парадного мундира и откинулся на спинку сиденья.
— По-моему, мой командир сказал, что вы мне все объясните, — Джордан скрестил руки. — Валяйте.
— Дело непростое, — молодой капеллан налил бренди, поднес бокал к носу и вдохнул аромат. А потом со вздохом опустил его и протянул Джордану. — Весьма добрый винтаж.
— Тогда вы и пейте.
Капеллан покрутил бренди в бокале, следуя взглядом за коричневой жидкостью.
— Полагаю, вам известно, что я не могу, как бы ни хотел.
— Как насчет объяснения? — напирал Джордан.
Капеллан поднял руку, и автомобиль тронулся.
— Извините за эти игры в рыцарей плаща и кинжала. А может, уместнее было бы сказать «сутаны и креста»?
Он снова с вожделением втянул ноздрями аромат бренди.
Джордан смотрел на манерные выкрутасы этого субъекта, сдвинув брови. Тот определенно выглядит менее занудным и чопорным, чем прочие встречавшиеся ему сангвинисты.
Сняв белоснежную перчатку, капеллан протянул руку.
— Зовите меня Христианом.[6]
Джордан проигнорировал протянутую руку.
Осознав это, капеллан поднял руку и пятерней прочесал свои густые волосы.
— Да, я понимаю иронию положения. Сангвиниста кличут христианином. Матушка будто заранее знала, — он фыркнул.
Джордан толком не знал, как относиться к этому сангвинисту.
— Мне кажется, мы едва не познакомились в Эттальском аббатстве, — заметил капеллан. — Но Рун забрал Надию и Эммануила, чтобы укомплектовать свою триаду в Германии.
Джордан мысленно увидел темные черты Надии и еще более темные — Эммануила.