Шарль криво усмехнулся, подтянул к себе кубок и налил вина. Он медлил. Взвешивал все «за» и «против», и, наконец, решил, что карты пока рано раскрывать. Залпом осушил кубок, потом наполнил его снова и протянул Шарло.
– Нет, наша мать безупречна… Добро пожаловать ко двору, дорогой граф. Сейчас, как никогда, мне нужны преданные друзья.
– А мне нужен только повод, чтобы доказать свою преданность, сир, – не задержался с ответом Шарло.
– Уже доказал, братец… Скоро мы выступим отсюда. Но пока, где бы в Крепи ты ни остановился, вели забрать оттуда свои вещи и перебирайся ко мне. Коль скоро мадам герцогине ни до кого нет дела, кроме господина де Руа, я сам отныне стану твоим опекуном.
Король улыбнулся и Шарло улыбнулся в ответ.
Дуэнья была старая и, наверное, очень больная. Она подолгу натужно кашляла, а затем отплёвывалась в глиняную кружку, которая висела у неё на поясе на длинном шнуре. Потом утиралась ладонью, крестилась и тихо бормотала благодарственную молитву. Только о Господе она говорила сурово и почтительно. Всё же остальное считала вредным и ненужным, без конца подтверждая это примерами из собственной, бесконечно праведной, жизни, где не было места ни тщеславию, ни стяжательству, ни всяким любовным глупостям.
– Хотите гореть в геене огненной?! – говорила дуэнья, сверкая глазами и презрительно тыча пальцем в разукрашенную обложку рукописного любовного романа, который матушка привезла с собой из Франции, и который совсем юная Виоланта взялась читать с естественным подростковым любопытством. – Вам ли, инфанте, так бесчестить себя?! Вам Господь даровал бессмертную душу и королевское происхождение не ради баловства и растраты! Земные государи не зря зовутся Божьими помазанниками. Им дОлжно оберегать души подданных, с которых потом спросится: были ли вы праведны? Будут праведны они, и вас Господь призовёт в свои райские объятия. Но это… – книга полетела на пол. – Вы сами отдаёте себя в руки нечистого!
Глиняная кружка на поясе опасно накренилась, и Виоланта с ужасом подумала, что сейчас её содержимое зальёт всю юбку…
– Эй, кто едет?
– Её светлость герцогиня Анжуйская. Открывайте ворота!
Мадам Иоланда очнулась ото сна, выглянула в окно и слегка потянулась, разминая затёкшую спину. Видения из детства заставили её улыбнуться. Надо же, за столько лет она ни разу не вспомнила о старухе… Как там её звали? Донья Хуана из рода кастильских Падилла? Да, кажется так, иначе вряд ли её допустили бы до воспитания королевской дочери… А впрочем, неважно. Старая ханжа всё равно ничего не понимала в Божьей воле. На самом деле вся праведность в любви! И только любя можно осознать, как прекрасен мир, созданный Господом, и как может быть совершенен человек – Его образ и подобие!