Громкий, заливистый смех раскатился по подъезду и эхом отразился от стен. Я вздрогнула и нахмурилась. Он, потряхивая плечами, продолжал посмеиваться и ковыряться в замке.
– Вы так боитесь, что украдут ваши вещи? – насмешливо спросил он.
– Ну… – промямлила я, не найдя достойного ответа.
– Я думаю, – перебил он задумчиво, – Что у женщины можно взять кое–что более ценное, чем технику или побрякушки.
Его голос стал приглушённым – почти шёпот, и таким томным, что я невольно сжала ноги и потёрла одной ступнёй голую лодыжку. По коже расползлись мурашки, крупные, как бусины, лежащие в кармане халата, от одного–единственного слова «взять».
– Что, например? – прохрипела я.
Он коротко усмехнулся и выпрямился, загородив своим телом почти весь дверной проём. Потом медленно повернул голову, прогулялся тёмными глазами вверх–вниз по мне, и с ленивой ухмылкой изрёк:
– Честь, например.
Я сглотнула, и прикрылась кожаной курткой, потому что в этот момент отчётливо почувствовала, что стою голая. В горле противно пересохло, пришлось сглотнуть ещё раз, и я приоткрыла рот, чтобы ответить, но он снова не дал мне сказать:
– Принимайте работу.
Щёлкнул замок, дверь моей квартиры приоткрылась. Мастер отошёл в сторону, и сделал пригласительный жест рукой. Я впрыгнула внутрь, игнорируя жар мужского тела, и заикаясь, выдавила из себя:
– Ско–ско–сколько я вам должна?
– Вашу честь, – насмешливо произнёс он.
Я уставилась на него и тряхнула головой, надеясь, что мне послышалось:
– Что вы сказали?
– Двадцать евро.
– Минуту, – сдавленно сказала я, направившись в спальню.
Сумочка висела на спинке стула, и я судорожно засунула в неё руку, вытаскивая кошелёк. Выхватив две десятки, я рывком оказалась в прихожей, где, подпирая косяк мощным плечом, стоял мастер.
– Держите, – слишком высоко произнёс мой голос, – Спасибо за оперативность.
– Некоторые вещи нужно делать быстро; некоторые долго и с чувством, смакуя на вкус, – снова скользнув по мне глазами, задумчиво произнёс он, – Всего доброго. Ключи так не оставляйте, – кивнув на связку, лежащую на комоде в прихожей, он развернулся, поднял с пола свой чемоданчик и скрылся вниз по лестнице.
Я стояла, взирая на открытую дверь ещё полчаса, наверное. До тех пор, пока не поняла, что сжимаю жёсткую чёрную кожу, пахнущую терпким ароматом мужских духов пальцами.
***
Как же я выгляжу?
Что на себе держу?
Двинуться не могу
С места.
Снова меня приземлило,
Было так мило, но изменилось.
А я так обратно хочу,
Честно.
Дима Монатик «Тише»
К вечеру я окончательно ушла в себя, и даже собрала несколько браслетов на упругую резинку. Лунные камни радужно переливались в электрическом свете. К ним я добавила три подвески со снежинками и кристаллами из хрусталя – готовила зимнюю коллекцию к декабрю.