Еще за одним столиком сидело двое господ, чьи лица и взгляды, которые они время от времени бросали на него, очень не понравились ротмистру. Хотя по одежде они ничем не отличались от обитателей Петербурга среднего достатка, было в них что‑то, что вызывало у Дмитрия настороженность. Он вспомнил все то, чему его учили в XXI веке.
— Так, — подумал ротмистр, — по повадкам, манере держать себя, и прочим, не бросающимся сразу в глаза приметам, эти господа — нерусские! И, скорее всего, именно они через какое‑то время подсядут за наш стол, чтобы сделать мне предложение, от которого, по их мнению, я не смогу отказаться.
Так оно и произошло. Дав ему и пану Масловскому немного освоится, и выпить по бокалу шампанского, кураторы общительного поляка решили, что настала пора им вмешаться в беседу. Один из них — атлетического сложения мужчина лет тридцати, внимательно посмотрел на прапорщика, и, достав из кармана платок, обтер лицо. Видимо, это было условным сигналом. Масловский, закончив фразу, с деланным удивлением посмотрел на одного из иностранцев, и попытался изобразить на своем лице одновременно и восторг и удивление.
— Ба, мистер Джонсон! — воскликнул поляк, — вот не ожидал вас тут встретить! Какими судьбами вы оказались в этом заведении?!
Тот, кого назвали мистером Джонсоном, заулыбался, и приветливо помахал Масловскому рукой. Потом он поднялся со стула, и подошел к столику, за которым сидел Дмитрий с прапорщиком.
— Мистер Масловский, — сказал он по — русски, с едва заметным акцентом, — я не менее вас рад вас видеть. Я занимаюсь в Петербурге своими коммерческими делами, а здесь я оказался потому, что мне порекомендовали это заведение как место, где вкусно и недорого можно поесть.
Если вам не трудно, мистер Масловский, — иностранец внимательно посмотрел на Дмитрия, — то познакомьте меня с вашим другом. Я вижу, что, сидя по ордену на его груди, он тоже как и вы имел честь отличиться на поле боя.
— Мистер Джонсон, — Масловский охотно откликнулся на просьбу своего куратора, — вы правы. С ротмистром Соколовым мне довелось не так давно сражаться в горах Кавказа с дикими горцами. Ротмистр был ранен во время штурма аула Ахульго — этого гнезда бандитов Шамиля.
Хошь — не хошь, но пришлось знакомиться. Как с мистером Джонсоном, который назвался коммерсантом из Ливерпуля, так и с его спутником — мужчиной, которому явно было за сорок, и который, как сказал словоохотливый мистер Джонсон, говорил по — русски очень плохо. "Но все понимал" — сказал о нем мистер Джонсон. Дмитрий, который во время пребывания в будущем посмотрел кинокомедию "Кавказская пленница", вспомнил эту фразу, и невольно улыбнулся.