А милейший Виктор Иванович, к полному удивлению Брюллова, совсем не рассердился на его знакомую, которая так явно нарушила все правила приличия. Он стоял улыбаясь, и лишь приглаживал свои седые усы.
— Эх, Карл Павлович, — сказал он, — знали бы вы — как хочется порой погонять по здешним лесам на велике! Но, дела, сколько их — на удовольствие совсем времени не остается.
Вскоре из‑за поворота показалась Ольга. Она лихо подкатила к Брюллову, и затормозила рядом с ним. Лицо ее раскраснелось, и стало еще красивее. Брюллов и сердился и восхищался ею.
— Ольга, душа моя, — сказал он, — объясни мне, пожалуйста — что все это значит? Откуда у тебя эта машина, и почему ты так одета?
— Карл, — звонко и заразительно рассмеялась Ольга, — эта машина — изобретение, которое еще неизвестно в России, а оделась я так для того, чтобы мои юбки не мешали мне крутить педали. Ведь так удобнее…
— Но ведь это… — Брюллов замялся, стараясь найти слова, которые не рассердят Ольгу. — Ну, ты понимаешь — что я хочу сказать…
— Милый, милый Карл, — с улыбкой сказала прекрасная амазонка, — это здесь такая одежда может показаться многим неприличной а вот там, откуда мы… — тут Ольга неожиданно стала серьезной, и глядя в глаза Брюллову, сказала, — знаешь, возможно, что тебе скоро представится возможность побывать там. Но, об этом пока молчок. — Ольга поднесла пальчик к своим губам.
А в очередное посещение усадьбы Виктора Ивановича Сергеева, произошли события, после которого у Брюллова появился реальный шанс совершить путешествие в таинственную страну, из которой в Россию приехала его возлюбленная. Произошло же следующее…
Карл Брюллов неплохо знал князя Одоевского и его очаровательную супругу. И он ничуть не удивился тому, что, как оказалось, чета Одовских, оказывается, была дружна с Ольгой и господином Сергеевым. Удивило его то, что приехавшие князь и княгиня были чем‑то очень взволнованны.
Выйдя из кареты, Одоевский сразу же направился к Виктору Ивановичу, а его супруга — к Ольге. Женщины дружески поздоровались, потом княгиня, почему‑то покраснев, зашептала что‑то на ухо подруги Карла Павловича.
Князь Одоевский, похоже, пришел к хозяину усадьбы с каким‑то важным разговором. Они почти сразу же ушли в дом. А Ольга, после беседы с княгиней, подошла к Брюллову, и шепнула ему на ухо, — Милый, обожди немного, скоро тебе все будет понятно…
Хотя, все сказанное художнику как раз и было совсем непонятно. Ольга с княгиней куда‑то ушли, а брошенный на произвол судьбы Брюллов стал любоваться видом околицей села, и стадом коров, возвращающихся с пастбища.