Родион Родионович объяснил мне значение многих картин или их историю. Осмелев, я спросил, где же хозяйка дома, столь прекрасно владеющая кистью.
Старый охотник улыбнулся, расправил бороду и сказал:
— Вот какое дело: жена хоть не молода, но не пропускает ни одной выставки. Не то, чтобы только свои картины выставляла. Нет, имеет еще и другие занятия. Сейчас как раз подготавливается выставка народного творчества. К кому с этим обратиться? К Майиул Каундиговне Орловой. Знаете ли, выборы, комиссии, совещания, собрания, заседания, бог знает, что еще. А вы еще спрашиваете, где жена? Организовывает, согласовывает и советует художникам, а мы вот тут с Тамарой сидим одни.
— Только, дедушка, не говорите так! — засмеялась внучка. — Сами туда бабушку посылаете, сами советуете, какие картины показать. Уж не отпирайтесь!
По правде говоря, о жизни Родиона Родионовича мне рассказывали много, но кое-чего не досказали. Какова, например, судьба письма Ивана Фомича Феклистова?
Вручил ли его Родион?
Занялся ли Андрей отцовским таежным наследством? О каких сокровищах шла речь?
Все эти вопросы остались невыясненными, и никто даже не пытался на них ответить. Очевидно, старый Феклистов был всего-навсего чудаковатым геологом, придававшим всем своим находкам намного большее значение, чем они имели в действительности. Может быть, он и впрямь нашел месторождения золота, но настолько бедные, что их вообще нельзя было разрабатывать старым примитивным способом, и они ожидали, пока в землю не вгрызутся мощные экскаваторы, а в тайге не вырастут хорошо оснащенные промышленные предприятия по добыче этого драгоценного металла.
Может быть, завещание касалось соболей, а может быть, корня женьшень?
Одними догадками этой запутанной истории мне было не разрешить. Должен признаться, что, подстрекаемый любопытством, но не желая со столь щепетильным вопросом обращаться непосредственно к старику Орлову, я спросил об этом Петра Андреевича Чижова.
Но тот исчерпывающего ответа дать не мог.
— Я и сам толком ничего не знаю. Андрей Феклистов погиб во время первой мировой войны, вскоре после смерти своего отца. Что произошло потом, не знаю. Должно быть, все кончилось на смерти отца и сына. Не ломайте над этим голову. Вероятно, когда-нибудь все откроется, хотя я лично обо всех этих «сокровищах» неважного мнения. Иначе бы Орлов о них что-нибудь да знал и после революции сделал бы все возможное, чтобы богатое наследство Феклистова было использовано.
— А внук? Он, видимо, приехал с определенной целью? Не верится мне, чтобы его интересовали только соболи.