— Что скажете об этом, Петр Андреевич? — спросил Олег.
— Прекрасная музыка совершенно неизвестных исполнителей, ничего подобного я еще не слышал.
Заспанный Еменка стоял с фонарем в руке, а Старобор и Шульгин держали лошадей, которые беспокойно ржали и натягивали удерживавшие их поводья.
Собаки ворчали, их шерсть стояла дыбом, и, едва послышалась короткая команда «вперед», они исчезли в темноте.
Чижов зашел в избу и вернулся с ружьем. Однако Еменка отговаривал его от вылазки, так как в темноте даже самое хорошее оружие ни к чему. Вскоре донесся яростный лай собак, эхо которого терялось где-то в заливах озера. Затем раздался свист и визг, которым вторили глубокие тона и рев. Это повторялось несколько раз.
— А куда девались собаки? Их не слышно, и они не возвращаются, — забеспокоился Чижов.
Спустя минуту до нас донеслось сопение, а вслед за тем показались лайки. Они гавкали и визжали, словно хотели оправдаться, что вернулись ни с чем.
— Эх вы, — бранился на них Чижов. — Какой от вас толк, только есть да спать!
Собаки не успокаивались. Одна из них валялась на земле, и когда Еменка осветил ее, мы увидели на спине большую, сильно кровоточащую рану.
— Не скули, — успокаивал ее Чижов. В драке синяков не считают. Иди, перевяжу тебя.
Было видно, что собаки вернулись после ожесточенного сражения с неизвестным врагом, против которого их силы были недостаточны.
Затем Чижов поднял фонарь, чтобы лучше видеть нас, и с деланной важностью сказал:
— Я надеюсь, что вы без голосования согласитесь продолжить прерванный сон. А завтра утром посмотрим, что нас пугало. Спокойной ночи!
Мы вернулись в палатку. Я уже засыпал, когда геолог снова заговорил:
— Вы не спите? Я хочу посмотреть на свадьбу сохатых. Вы пойдете со мной?
— Еще спрашиваете!
— Мы впервые в тайге, место неизвестное, что, если заблудимся?
— Напрасные опасения, около озера мы не сможем заблудиться, а чтобы не проспать, повесим будильник прямо над головой. А теперь давайте спать!
Звонок карманного будильника услышал только Олег, который спал одним глазом.
Мы быстро оделись и вышли из палатки. Темнота редела. Лежавшие перед избой собаки почуяли нас. Им очень хотелось пойти с нами, но, услышав тихую команду, они снова улеглись. Бесшумно мы дошли до самого озера. Все зависело от того, затрубят ли лоси до наступления дня. Мы нетерпеливо прислушивались, но, кроме всплесков рыб, ничего не слышали; все тонуло в тишине и непроглядной, однообразной серой тьме.
Только немного спустя где-то на холме раздался рев, потом он понизился и превратился в протяжный трубный звук.