Осень в Румелии теплая, сытая. Днем над равниной стоит тонкая пыльная мгла от тысяч ног, спешащих по дорогам. Гумна полны людей, идет уборка кукурузы. Скоро начнется сбор винограда.
Все спешат по своим делам. Мехмед Синап тоже летит в свою Чечь.
Он боялся, что в этот год возвращается слишком поздно. Уже отлетели первые стаи журавлей; в эту пору на Машергидике начинаются заморозки... У Синапа мучительно сжималось сердце от тоски по Гюле и Сеинчу, по каждому камню и каждому пригорку, с детства врезавшимся в его память.
В этом году четы бушевали в Среднегорье[34] и в горах Балканского хребта до самого города Котла. Возвращались с опозданием, и Синап распорядился — переходить Марицу в разных местах.
Он поехал вперед. Ткнулся к Кричиму. Но тотчас же поворотил назад: впереди были войска. Другие отряды тоже наткнулись на засады. Весь противоположный берег был занят врагами: положение невеселое. Это была стратегия, хитро задуманная игра. Но у Синапа не было времени для долгих размышлений. Он собрал четы и разделил их на две группы: одну взял себе, другую отдал под командование Дертли Мехмеда. Ружья на Марице трещали всю ночь, эхо сражения доносилось до Пазарджика и даже до Пловдива. К рассвету Синапу удалось прорваться и уйти в лес.
Его люди сбились в кучу, словно так они были в большей безопасности.
Марица осталась позади, остались позади ивовые кусты на берегу, засады аскеров.
Первые алые солнечные лучи залили вершины Родопов, когда отряд миновал Дермендере и тронулся по кривым горным тропинкам.
Вдруг из низенького чахлого леска раздался залп. Отряд рассыпался и залег в складках местности.
— Собаки! — громко произнес Синап. — Мы им не сдадимся!
Двинулись по другой дороге.
Спешили добраться до своей Чечи, отстаивать свою свободу, повидать своих близких.
Что же произошло, в самом деле? Все горные проходы были заняты! Войска добрались до Соуджака, где Синапу легче было маневрировать: там у него были свои тайные тропки, а также и верные люди, встречавшие и осведомлявшие его. Он понял, что ему грозит серьезная опасность, и решил бороться до конца. Что еще оставалось ему? Он освирепел, в крови его вскипела жажда мести.
Вот его Чечь; тут он им даст хороший урок, только бы ему повезло, только бы они по глупости сунулись туда.
Но они, кажется, уже пришли... Села, мимо которых он проезжал, были пусты — страшные слухи прогнали людей в леса. Всюду говорили, что по приказу султана Синап схвачен. И когда его увидели живым и невредимым, то не знали, горевать или радоваться...