Сначала на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом не перестающего лить дождя и далеким лаем бегущих вслед за человеком псов. Затем на открытое пространство выбрались кабаны и принялись терзать погибших людей. Чуть позже прибежало несколько десятков крысаков, затеявших с кабанами игру в догонялки. Несколько тварей отвлекали хрюкающие создания на себя, а остальные успевали вырывать из добычи лакомые куски. Потом роли в стае шустрых мутантов поменялись, пока наконец крысаки не обглодали тела до скелетов. Уставшим от постоянной беготни кабанам надоела погоня за маленькими, но хитрыми динозавриками, и они, обиженно похрюкав, покинули бедовую поляну в поисках новой добычи, которой после Выброса в округе было предостаточно. Затем через прогалину в дебрях леса с громким ревом, сотрясая землю, вальяжно прошествовала пара злыдней, и все на время стихло. Только дождь шуршал и шуршал, да со стуком падали с деревьев капли. Кап-кап. Тук-тук. Впрочем, шуршать могли и мутировавшие грызуны, рыскающие в поисках оставшихся от недавнего кровавого пиршества крох. Шур-шур, кап-кап, тук-тук. Лесная чаща вновь возвращалась к размеренной повседневной аномальной жизни.
* * *
Сильная боль охватила все тело и медленно прояснила сознание. Постепенно возвращались ощущения. Сталкер непроизвольно затрясся в накатившем припадке. Сначала мелко, словно нехотя, а затем с каждой минутой все сильнее. Из онемевших синих губ вырвался тяжкий стон. Рот наполнился металлическим привкусом крови, в нос ударил приторный запах прелой листвы. Лежащий попытался открыть глаза, но они моментально заполнились слезами. Боль не давала двигаться. Только промелькнула быстрая мысль: «Кто я? Где я? Что произошло?». Инстинкт самосохранения заставил шевельнуть рукой, едва переносимые ощущения тысячей острейших иголок пронзили пробуждающийся разум настолько сильным импульсом, что человек вновь потерял сознание.
Рядом сидел детеныш псевдорыси и чесал задней лапой покрытый рыжими подпалинами бок. Кисточки волос на ушах котенка подрагивали в такт его движениям. Водяные капли разлетались с шерсти зверя в разные стороны или просто свободно стекали по ней на землю. Оставалось загадкой, как толстый слой меха в такой дождь не намокал, а сохранял свое привычное состояние. Вполне возможно, это объяснялось густым подшерстком. Хотя, кто знает, какими еще качествами могла наделить своих детей изощренная и изобретательная Зона. Может статься, она перебросила на обычных животных природные защитные функции тех видов зверей, которым постоянно приходится обитать в водяной среде… Как бы там ни было, факт налицо: рысенок оставался сухим, не считая алмазной россыпи капель на кончиках волос. К тому же он был сыт и, как следствие, бодр и весел.