Жаклин ухмыльнулась.
— Не будь лицемеркой, Катлин. Ты вовсе не испытываешь сожаления, так же, как и я. Поверь мне, я чувствую бесконечное облегчение, что мне не надо писать эту книгу.
— Но ты можешь написать другую, — сказала Катлин. — Измени имена действующих лиц и напиши несколько новых вступительных глав, и ты получишь классический сюжет. Темная леди была продуктом вдохновения. У меня сохранились твои дискеты, Жаклин. Я взяла их с собой, но не могла уничтожить. Ты прощаешь меня за это?
— Я поступила бы так же. — Жаклин обдумала свои слова. — Нет. Я бы разломала и дискеты тоже. Между прочим, как тебе твой нынешний агент? Мне понадобится новый.
— Она великолепна. Я знаю, что она была бы в восторге иметь тебя в своем списке. Когда ты собираешься вернуться в Нью-Йорк?
— Я не собираюсь. У меня появилась идея… — Жаклин остановилась. — Уже поздно, и ты выглядишь измученной, Катлин. Мы поговорим в другое время.
— Я устала, — согласилась Катлин. — Воскрешение из мертвых может быть утомительным занятием. Но я не могу оставить тебя до тех пор, пока ты не ответишь на один, последний вопрос. Он сводит меня с ума, но я боялась спрашивать тебя раньше, в случае… Жаклин, что ты сделала с репортером из «Сладжа»?
— Я ничего не делала с ним. — Жаклин удивилась. — Мне сказали, что он много пьет; очевидно, он перебрал. Он плохо себя почувствовал, и мне сказали, что его перенесли в номер.
— Понимаю. — Катлин улыбнулась и протянула руку. — Спокойной ночи, Жаклин. Пол…
Игнорируя ее протянутую руку, Пол согнулся и поцеловал ее в щеку.
— Моя дорогая. Спи хорошо.
На щеках Катлин были слезы, когда она отвернулась. На щеках Жаклин их не было; в самом деле, самодовольное выражение, когда она взяла Пола за руку и вышла с ним в дверь, могло бы довести некоторых из ее знакомых до убийства. Еще раз мир приспособился к запросам Жаклин Кирби. Поскольку Жаклин была заинтересована в этом, тем лучше для него.
Продолжение «Обнаженной» находилось в самом начале списка бестселлеров в течение многих месяцев. Опус Жаклин «Страсть тьмы» пользовался лишь умеренным успехом по сравнению с ним, но на этот раз у Жаклин не было злости по отношению к другому автору. Сидя в своем очаровательном, уставленном книгами кабинете в милом старом доме викторианской эпохи, с большим черным котом на коленях, она прочитала книжные обзоры с улыбкой лишь чуть-чуть менее лучезарной, чем та, с которой она ознакомилась с результатами судебного заседания, признавшего Бутона Стокса виновным в убийстве первой степени. Решающее доказательство представляло собой несколько обрывков материи, найденных в книжном магазине, бывших тождественными с парой брюк Стокса. Они были разодраны когтями животного, возможно, кота.