Жаклин проехала по подъездной аллее, когда на ее пути возникла фигура человека и повелительно подняла руку. Она остановила машину. Фигура была странно знакомой — это был один из мужчин, которых она видела работающими во дворе, когда приехала. На нем были грязно-белые из-за постоянной стирки джинсы, рубашка неопределенного цвета; несмотря на то что дул холодный ветер, ее рукава были закатаны до локтей, а ворот расстегнут. Когда он приблизился к машине и знаком показал Жаклин, чтобы она открыла боковое окошко, она увидела, что его руки были коричневыми от грязи.
Мужчина имел довольно неприятную, отталкивающую внешность: длинное, жесткое лицо, глубоко изборожденное морщинами, спутанные волосы, местами усеянные, как шерсть беспородного кота, серыми, красновато-коричневыми и серебряными пятнами. Заляпанные грязью пальцы были ненормально длинными, они выглядели так, словно в них было больше суставов, чем полагалось; первый и второй пальцы были одинаковой длины. Считалось, что это знак чего-то порочного, но Жаклин не могла вспомнить, чего именно. Мании убийства?
Она опустила стекло, но не снимала ноги с педали сцепления и не глушила мотор, хотя была скорее заинтригована, чем насторожена. Ей не раз говорили, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали; по этим стандартам она была наипервейшим кандидатом на убийство.
— Итак? Что они сказали?
Жаклин так же холодно, как и он, посмотрела в ответ.
— Что вы делали на кухне?
Лохматая, растрепанная ветром голова кивнула как бы с удовольствием.
— Мне хотелось знать, видели ли вы меня.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Это очевидно, не так ли? Я подслушивал.
— Тогда почему же вы меня спрашиваете?
— Я не слышал, что сказала вам эта обрюзгшая жаба, прежде чем начать жевать вашу руку. Он пообещал вам работу?
— Работа, — задумчиво повторила Жаклин. — Полагаю, это может быть названо именно так. Она выключила мотор.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— А какого дьявола я должна это делать?
Ни один мускул не дрогнул на длинном, голодном лице, только немного изменился наклон уголков рта. Он расслабился, продолжая опираться руками на опущенное боковое стекло машины, голова наклонена.
— Вы невозмутимая женщина, миссис Кирби?
— Вовсе нет, я просто горю огнем от любопытства. Как вы узнали мое имя? Кто вы? Почему вы подслушивали? По какому праву вы спрашиваете меня о моих действиях? Вы не боитесь, что я начну кричать «насилуют»?
Человек выпрямился.
— Могу я присоединиться к вам?
— Нет. Я любопытна, но не глупа. Кроме того, вы не отвечаете на мои вопросы, но задаете свои.