Слабая женщина разрыдалась бы или начала звать на помощь. Единственным комментарием, вырвавшимся из уст Жаклин, был непечатный. Некоторое время она не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. Наконец ей удалось сесть и осмотреть ущерб. Рваная рана поперек кисти, окруженная несколькими вонзившимися занозами, кровоточила и была похожа на темный ореол; лодыжка была вывернута. Жаклин попробовала согнуть ногу и решила, что сухожилия не растянуты.
С трудом она продолжила поиски ванной, которая теперь была просто необходима. Жаклин почувствовала облегчение, обнаружив, что ей не надо подниматься на второй этаж еще раз. Дверь в задней стене библиотеки вела в смежную комнатку, содержащую все необходимые принадлежности. В течение нескольких минут из крана шла ржавая вода, а медицинская аптечка оказалась пустой, если не считать паутины. Но Сен-Джон предусмотрительно оставил здесь рулон туалетной бумаги. Жаклин угрюмо улыбнулась. Что за парень!
По дороге в кабинет, к аптечке в ее верной сумочке, она остановилась, чтобы осмотреть остатки перил. Дерево само по себе казалось крепким, без признаков гнили или жизнедеятельности термитов. Разломы произошли в местах соединения разных частей перил. Сразу видно, что работал столяр-любитель. Перила не были рассчитаны на то, чтобы справиться с натиском тяжелого падающего объекта. Жаклин покрутила шурупы. Они определенно разболтались, в отверстиях были свежие опилки; и невозможно было сказать, послужили ли они причиной инцидента, прежде чем вес ее тела довершил все эти разрушения.
Другое дело — ступенька, которая подломилась под ней. Жаклин поднялась на верх лестницы, опираясь на руки и колени и держась поближе к стене. Ступеньки представляли собой обычные доски, прибитые с обеих сторон к основанию. В одном случае, однако, гвоздя на дальнем от стены конце не оказалось, и доска была на добрых три сантиметра короче, чем остальные. Вместо того чтобы опираться на опору, она порхала в воздухе, ничем не поддерживаемая.
Губы Жаклин сложились в критической гримасе. Это была уже не работа любителя, а откровенная халтура. Если бы это делала она, то по крайней мере обсыпала бы пылью и грязью разрез, чтобы сделать его недавнее происхождение менее очевидным.
Жаклин сползла вниз по ступеням. У нее заняло добрых десять минут, чтобы вытащить занозы из руки с помощью иглы из ее походного несессера. Она облила раны йодом (ничего из этих новомодных кремов и спреев не подходило для нее; если не болит, значит, и не действует) и наложила пару лейкопластырей поверх разреза. Травма была на правой руке, однако, согнув несколько раз пальцы, Жаклин решила, что рана не так уж сильно болит, чтобы ограничить ее способность писать.