Насио Мадейра Мендес был среднего роста, с небольшим крючковатым носом и волосами, углом спускающимися на лоб. Его лицо с гладкой, не на сорок два года, кожей, выглядело довольно привлекательным. Только холодный взгляд показывал немногим, кто заглядывал ему в глаза, что он не так молод, как кажется, и жизнь его не была легкой и беззаботной.
Он стоял, покачиваясь в такт судну, с лицом, вспыхнувшим от гнева, — гнева на капитана, на шторм, повлиявший на капитана, но прежде всего на себя за то, что оказался таким идиотом. Надо было сойти с корабля в Байе и, оказавшись на бразильской земле, добраться до Рио-де-Жанейро поездом или автобусом, которые обычно не проверяются полицией. Но он был так уверен, что доберется туда на «Санта Эужении», что проболтался в Байе в дурацком баре с двумя еще более дурацкими девицами и послушно вернулся на этот корабль, который превратился в тюрьму, везущую его мимо цели. О Боже!
Побелевшие узкие губы крепко сжались, пока он смотрел на доску объявлений. Когда они встретились в Лиссабоне, Себастьян сказал, что такая возможность бывает раз в жизни — за несколько минут заработать фантастическую сумму. А теперь он беспомощно проплывал мимо! Он попытался подавить гнев и трезво оценить ситуацию, но не смог. С изменением маршрута корабль доберется в Монтевидео не раньше чем через четыре дня, а Себастьян ясно сказал — в Рио-де-Жанейро надо быть не позже шестого, в противном случае о предложении можно забыть. Шестое завтра! Черт возьми, ну почему он не сошел с корабля в Салвадор-де-Байя?
Он с горечью уставился на объявление, но видел лишь черный водоворот собственных мыслей. Только после того как чья-то рука несколько раз сильно встряхнула его, он понял, что к нему обращаются.
— Скверные новости, стюард?
Даже в потрясении он сообразил, что это один из четверых пассажиров, — маленький, кругленький человечек с пухлым лицом и тонкой линией усов под носом. Дантас, или Дюмас, или Дортас, или что-то в этом роде. Большие серьезные черные глаза казались непроницаемыми, редкие седеющие волосы были словно нарисованы прямо на черепе. Насио непонимающе уставился на него:
— Сеньор?
Человечек был само терпение.
— Я сказал — объявление, похоже, расстроило вас?
— Объявление? — Насио с трудом оторвался от этих наспех нацарапанных зловещих слов, механически возвращаясь к роли скромного стюарда. — Нет, сеньор. Я просто немного удивился. Для меня это не имеет значения.
Человечек задумчиво посмотрел на Насио и сменил тактику.
— Вы бразилец, не так ли? — небрежно спросил он.