Здесь, под сенью вековых деревьев, преподобный Пол Форд наконец решился взглянуть правде в глаза. А правда, по его мнению, состояла в том, что дела его церкви пришли в полнейший упадок. Необходимы были срочные меры. Ибо всё, решительно всё зашло в тупик. Народ не шёл ни на воскресные службы, ни на молитвенные собрания, устраиваемые по будним дням, ни на благотворительные чаепития, ни даже на ужины и приёмы. Правда, некоторые из его помощников пока ещё не потеряли совесть. Однако их старания почти всегда были несогласованны, и к тому же, они вечно оглядывались на всех этих вездесущих бездельников, которые только и умели, что чесать языки!
Преподобный Пол Форд отлично понимал, что всё это наносит непоправимый ущерб не только церкви, городу и ему самому как священнику, но и христианству вообще! И ущерб этот будет лишь неуклонно расти, если он не…
Ясно, что требуются безотлагательные меры. Но какие?
Нахмурившись, пастор медленно извлёк из кармана набросок предстоящей воскресной проповеди. С великой суровостью в лице он внушительным голосом прочёл вслух избранные им в этот раз библейские строки:
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.»
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго м олитесь; за то примете тем большее осуждение.»
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даёте десятину с мяты, аниса и тмина, а оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.»
Пришёл час, наконец, обличить их пороки! Здесь, в лесной чаще, низкий и звучный голос пастора буквально брал за душу. Даже птицы и белки притихли, как будто охваченные благоговейным трепетом. И преподобный отец живо представил, как прозвучат эти слова в воскресенье, когда в священной тишине храма он произнесёт их перед своими прихожанами.
Перед своими неразумными братьями и сёстрами! Сможет ли он? Осмелится ли говорить? Но и молчать – осмелится ли? Уже сами по себе эти обличительные слова вызывают ужас! Даже если от себя он совсем ничего не прибавит…
Он всё молился и молился. С глубокой верой в сердце он умолял Господа о помощи, умолял послать ему совет. Более всего на свете он желал принять перед лицом постигших его несчастий единственно верное решение. Да, но только будет ли это верным?
Священник медленно собрал свои листы и положил их обратно в карман. Затем, со вздохом, похожим на стон, он в полном изнеможении опустился на землю да так и остался сидеть под деревом, закрыв лицо руками.