– У Марины выкидыш, – тихо сказал ты.
– Сожалею.
У тебя хватило сил поднять голову и посмотреть мне в глаза:
– Может начнем все сначала?
– Прости, – повторила я твое любимое слово и кивнув на туфли отца соврала: – У меня уже есть другой.
Ты побледнел. Потом попыталась взять себя в руки и просипел:
– Видимо, на новые туфли у него денег нет?
Я ничего не ответила.
Только открыла входную дверь.
2 декабря
Сегодня выпал первый снег. Я шла по улице, подставляла лицо под снежинки и впервые за последние полгода улыбалась: снегу, деревянной скамейке у нас во дворе, деревьям, домам, фонарным столбам, проходящим мимо людям…
Я перешла дорогу и зашла в обувной магазин.
– Мне вот эти, пожалуйста, – попросила я продавца.
– К сожалению это последняя пара – 43 размер. А вам какой нужен?
– Это не важно, – я достала из кошелька деньги, – Я покупаю их.
Продавец удивленно посмотрел на меня.
Я улыбнулась:
– Просто я идеальная жена. И я обязательно буду счастлива!
– Девушка, вас подвести?
Шикарная машина остановилась возле Катерины. Катя ничего не ответила, открыла дверцу и села в автомобиль.
– Куда едем?
– Я есть хочу, – нагло ответила Катерина.
– Китайскую кухню любишь? – спросил хозяин машины.
– Не пробовала никогда.
– Ну вот и попробуешь. Меня зовут Геннадий.
– Крокодил, значит… – опять не ласково отозвалась Катя.
– Можно и крокодил. Но лучше Гена. У меня вопрос номер один: как тебя зовут. И вопрос номер два: кто же тебя так сильно обидел?
– Ответ номер один: Катерина. Номер два – не твое дело.
– Да, вижу, что девушка ты с характером. Нелегко, наверное, приходится твоим близким.
– У меня никого нет.
– Тогда понятно. Больше вопросов нет.
Машина остановилась у китайского ресторана и новые знакомые направились пообедать.
Заказ взял на себя Геннадий. Когда принесли заказ, Катя стало жадно поедать все что лежало в тарелке и Геннадий про себя отметил, что девушка действительно голодна и сегодня точно еще ничего не ела. Гена не хотел заводить с ней разговор. А Катя была этому очень рада. Она не любила рассказывать о себе, а слушать о судьбе постороннего человека ей тоже не очень хотелось. Поэтому они обедали молча.
После китайского чая с хрустиком Катя повеселела.
– Ну, что, – спросила она у Гены, – поедем к тебе? Или у тебя жена дома?
Геннадий вопросительно посмотрел на Катю:
– Ты проститутка?
Катя молчала. Потом философски заметила:
– Все мы в этой жизни проститутки. Одни домашние, другие уличные.
– Ты какая? – настаивал на ответе Гена.
– Была домашняя. А сейчас? Если не домашняя, то тогда уличная. Других не бывает, так ведь?