– Ты непреступная! – открыла Асе глаза подруга Зоя.
– Я нормальная, – огрызнулась та.
– Ты ходишь с высоко задранным носом. И мужики боятся к тебе подойти.
– Я просто не хочу их пугать своим носом.
Да, это была правда. Асиным носом можно было испугаться. Им можно было даже назвать какое-нибудь литературное произведение: он был очень маленький и слишком вздернутый. В школе у нее даже была кличка – Пекинес.
– У всех есть недостатки. Но на них обращать внимания не надо… при таких-то достоинствах, – и Зоя указала на Аськины ноги.
И Ася решила послушать подругу и на следующий день уже шагала по Арбату и с интересом рассматривала тротуарную плитку.
Ее по-прежнему замечали, и даже провожали взглядом. Но так никто не подходил.
– Забыла! – осенило Зою, – тебе надо улыбаться!
– Я тебе что, идиотка просто так улыбаться?
– Мужчины любят глупых женщин. Вернее не так. Они любят умных, которые притворяются дурами. Я тебя уверяю – попробуй.
И Ася попробовала. И мужик пошел. Как косяк. И так же косяком и ушел: клюнет и уплывет в открытое море. На двенадцатом Асе стало скучно. И обидно:
– Одно и то же, – плакалась она Зое, – «Какая шикарная девушка и одна. Не хотите разбавить вечер одинокого мужчины своим присутствием?» А потом: «Не оставите ли мне свой телефончик, а то мне сейчас нужно бежать.»
– И не перезванивает?
– Ни один.
– Что же ты им говоришь такое? – Зоя уселась возле подруги.
– Да о разном.
– Например, о чем сегодня?
– О вынужденном делении ядра. Когда ядро урана захватывает медленный нейтрон и делится на два осколка с испусканием нейтронов деления. – Ася вытерла слезы и посмотрела на подругу.
– Это о каком уране ты говоришь? Об двести тридцать пятом?
– Ну да, а каком же еще?
– Ну так есть же еще двести тридцать шестой, – оскорбилась подруга.
– Так он ведь потом возникает, когда ядро сталкивается с медленно движущимся нейтроном.
– А, ну да, и что? Прикольная тема.
– Вот и я так думаю, – Ася сидела на стуле и теребила носовой платок.
– А ты улыбалась?
– Да. Как дура, – огрызнулась Ася.
– Постоянно?
– Я что, дура тебе? Только сначала.
– Вот где собака! Надо улыбаться постоянно!
– Я не смогу.
– Замуж хочешь?
Так и порешили.
Но через неделю воз был на том же месте. Наука лежала на коврике и даже писком боялась напомнить о себе – видела, что Ася была на самом краю научной пропасти: одно неловкое движение и Ася на дне коварного и пошлого города с его подгузниками, пустышками, сопливыми, бессонными ночами и мужем в глазах которого страсть, желание, а в руках пульт от телевизора. «Здесь нужно выждать!» – сказала Наука и даже прослезилась, как ей было жалко Асю.