Ни одна из девушек не стала спорить. Из страха превратиться в камень, Бобби даже не смела смотреть ей в глаза. За шесть лет в Пайпере, Бобби слышала только об одной девушке, помещенной в Изолятор — девушке, которая пыталась ударить ножом другую во время драки в столовой. Если Доктор Прайс угрожала этим, то это означало, что она была чрезвычайно серьезна.
— Бобби, если вы все еще хотите позвонить маме, даю вам пять минут. Я буду ждать за дверью. А вы, Ная, сейчас же отправитесь в класс и письменно извинитесь перед учителем за ваше поведение. Ступайте!
Ная проскользнула мимо директрисы, ничего не ответив и опустив голову от стыда. Бобби подняла трубку и набрала номер мамы — она была вынуждена позвонить сейчас, так как Прайс наблюдала за ней снаружи. Бобби подсчитала, что в Нью-Йорке было примерно восемь утра; к счастью, мама еще не успела уйти на репетицию. Она ответила на втором звонке, и Бобби поприветствовала ее.
— Бобби, дорогая! — только что проснувшись, хрипло ответила мама.
— Привет, мам.
— О, милая, у тебя ужасный голос, что-то случилось?
— Я тебя разбудила?
— Да, но все в порядке. Зайка, вчера была такая нелепая вечеринка. Бассейн на крыше отеля Soho House. Закрытая вечеринка в честь сорокалетия Джареда. Не поверишь, полнейший декаданс!
Бобби почувствовала вкус слез в горле. Она даже не знала почему — может из-за маминого голоса, такого родного. Она могла представить ее сейчас — «птичье гнездо» профессионально окрашенных волос, рассыпавшихся по подушке. Накладные ресницы, приклеенные еще вчера к глазам с макияжем, похожим на глаза панды.
Бобби захлестнула мысль, что время было на исходе — казалось, будто над головой нависли воображаемые песочные часы, в которых с невероятной скоростью сыпался песок. Что, если она больше никогда не увидит маму?
— Мам, а ты можешь прилететь домой? — Слова вырвались прежде, чем она смогла остановить их.
— Что?
— Здесь творится что-то очень странное. Я не могу объяснить этого.
— Дорогая, не пугай мамочку. Что случилось? У тебя неприятности? Это наркотики? Наркотики, не так ли? Мне не следовало быть слишком либеральной, да?
— Нет. Нет. Боже, нет, это не наркотики. — Бобби сняла очки и ущипнула переносицу, подавляя желание заплакать. Она чувствовала, как начинает сдаваться, желая стать маленькой девочкой, которая просто нуждалась в материнской любви. — Мама, мне страшно.
Последовала пауза.
— Дорогая, тебя кто-то обижает? Скажи мне, кто они, и я заставлю доктора Прайс исключить их. Это очень просто. Твоя проблема, зайка, в том, что ты слишком хорошая. Ты доверяешь людям, и они этим пользуются. Я всегда учила тебя …