Внезапный, резкий шлепок кнута по ее обнаженным ягодицам, заставил ее зашипеть, как кошка, коей она и была. Ожог затягивался, становясь горячее, заставляя ее корчиться.
- Не двигайся, котенок, - прорычал Макс, его глубокий голос, как хриплая ласка.
Если бы только она могла видеть его. Ее кошачий взгляд мог бы упиваться им, поклоняться ему. Он был таким красивым. Таким восхитительным. Ее маг. ЕЕ.
Воздух был пропитан запахом его вожделения, темный и заманчивый, властный. От него ее соски стали крупными бусинками, грудь опухла, лоно увлажнилось. Ее рот наполнился слюной от желания попробовать его член и она замурлыкала, тихое урчание было безошибочно мольбой о большем. Всегда о большем.
Она была ненасытной, как и он, движимая такой всепоглощающей и жизненно важной любовью, она удивлялась, как она вообще могла жить без нее.
- Макс, - прошептала она, облизывая свои губы. - Ты необходим мне внутри.
Магия между ними росла, его мощная сила, укрепленная даром Знакомой. Ошейник вокруг ее шеи покалывал. Он был невидим для смертных, но для всех остальных в мире магии, он был кричащим и безошибочным символом ее принадлежности Максу. Простая черная лента, которая говорила, что она была в собственности, любима, окружена заботой, защищена. Она веками отвергала это символ подчинения, с тех пор как погиб Дариус. Затем Макс поймал ее в свои сети, и она научилась любить мольбу.
Теперь они были бестиями, которым поручались самые нежелательные задания, Совет наказывал их на каждом шагу. Трудности только укрепили их связь, сделав ее сильнее.
- Я люблю тебя, - выдохнула она, выгибаясь в попытке облегчить мучительное желание, которое поглощало ее. Ее кожа была горячей и покрытой потом, отчаянно желая ощутить его прижатое к ней тело.
Опаляющее прикосновение языка к ее торчащим соскам, заставило ее закричать от безумного желания.
- Я тоже тебя люблю, - пробормотал он, его дыхание увлажнилось у ее вновь запотевшей кожи. Она услышала, как кнут стукнулся об пол, перед тем, как его большие руки обхватили ее бедра.
- Дааа, - она тяжело сглотнула, - Да, Макс.
Как только его разгоряченное лицо уткнулось в ложбинку между ее грудями, его руки скользнули по бокам, обхватывая ее ягодицы, его пальцы мягко мяли ее. Его прикосновения были нежными и трепетными, не смотря на дикую нужду, запах которой она ощущала. Он так сильно любил ее, и этого было достаточно для того, чтобы умерить свою страсть и контролировать ее. В мире не было ничего похожего на занятие любовью с такой дикой интенсивностью и сосредоточенностью. Виктория пристрастилась к наслаждению, которое он дарил с таким мастерством.