(1 Цар. 8, 4–7).
Итак, на место теократии – Богоправления – приходит царство.
Впоследствии царь признавался как факт. Но это не значит, что монархия на самом деле выражает идеальный строй политической власти. Удачный, но не идеальный. Не идеальный потому, что, пока царь находится в послушании Богу, проводит Божию политику в своем государстве, – это хорошо. Но самовластный и ничем не ограниченный монарх – страшная разрушительная и деструктивная сила, если он собьется с пути истинного… Я уже не говорю про наследуемую монархию: если у одного монарха могут быть гениальные, от Бога, дарования властвовать и управлять, то его сын может не иметь таких дарований и будет сереньким монархом.
Но проблема лежит глубже психологических вопросов. Проблема лежит в онтологической сфере.
Церковь и государство (монархическое или какое иное) – реальности различного характера. Они иные и стремятся к различным целям. Государство, пусть даже идеальное, честное, все же стремится устроиться на этой земле, тогда как христианство верит в иную Отчизну. И если целью любого государства является созидание внешнего мира (часто это сопровождается войнами, нечестностями в политике или компромиссами с совестью), то Церковь призывает к внутреннему созиданию. Государство и Церковь могут иногда соприкасаться, сотрудничать, но пути у них в принципе разные и идеалы тоже разные. Это очень важный тезис, над которым стоит подумать. (Подробно об этом в книге епископа Кассиана (Безобразова) «Царство кесаря перед судом Нового Завета».)
Христиане признавали царство «века сего» как факт, но сами не цеплялись за него, а были устремлены к иному, Небесному, царству. «Если вы слышите, что мы ожидаем царства, то напрасно полагать, что мы говорим о каком-либо царстве человеческом, между тем как мы говорим о царствовании с Богом. Если бы мы ожидали царства человеческого, то отреклись бы, чтобы избежать погибели, или старались бы скрываться, чтобы достигнуть ожидаемого», – пишет апологет II века св. Иустин Философ (Апология 1, 17). Позже, именно этой логикой руководствуясь, «Апостольские Постановления» запретили клирикам «вдаватися в народныя управления», ибо, как там объяснено с замечательной лаконичностью: «никтоже может двум господам работати, по Господней заповеди» (Правило 81).
Мы принимаем монархию как удачную данность, но не единственно возможную (где вы найдете в Священном Писании тезис о богоданности именно такого типа правления?).
Какую же форму правления Церковь считает идеальной для человека, живущего на земле? Это правление Божие!