Но мне-то было каково! Я обожал Бачеву и только о том и думал, как завоевать ее.
Слишком поздно я догадался, что Бачева хотела от меня ребенка. И потом, ежели она забеременеет, а почему она не должна была забеременеть, это значит, что мы сидим на одном верблюде. Да, спиной друг к другу, не глядя друг другу в глаза, но наш верблюд уже тронулся в путь.
Когда я додумался до этого, я воспрял духом. И уже не сомневался, один правильный шаг, и все завершится миром. Тогда я стал думать об этом шаге. Но параллельно занимался делами: купил дом, обставил его и стал ждать удобного момента. Но и этот момент должен был организовать я сам. Так я и поступил: накануне праздника принятия Торы я направился к дому Занкана. Знал, Занкану не понравится то, что я собирался сделать, но таким образом я спасал Занкана и добивался своей цели.
Шело порядком постарел, облысел. «Хочу видеть Занкана», — сказал я ему. Пораженный, он смотрел на меня.
«Так поздно горожане не ходят в гости — луна уже отужинала», — сказал он. Это значило, что хозяева собираются ложиться спать. Но Занкан пожелал побеседовать со мной.
— Ты купил в Исани дом, стоящий гораздо ближе к царскому дворцу, нежели к синагоге. Почему? — входя в покой, с улыбкой осведомился он.
— Я открою в Исани новую синагогу, — с улыбкой же отвечал я, почтительно приветствуя его.
На мгновение лицо Занкана омрачилось.
— Бог тебе в помощь, — тихо сказал он и сощурил один глаз, — деньги — большое благо.
Я догадался, мои слова не понравились Занкану, но что именно пришлось ему не по душе, не понимал.
— Нет, нет, ничего особенного, — он снова улыбнулся и опустился на тахту, — а услышь твои слова бедняк?
Я понял, мне не хватало Занканова присмотра. Обескураженный, я вынул из-за пазухи кошель, полный серебра, и положил его на стол.
— Занкан-батоно, я пришел отблагодарить тебя. С Божьей и твоей помощью я занялся делом, выгодным делом. И сегодня уже ни в чем не нуждаюсь. Возвращаю тебе твои деньги полностью до последней монеты.
Занкан не шевельнулся.
— Сядь, Эуда, — сказал он, немного погодя, я опустился в кресло, а Занкан продолжал: — Я же сказал, деньги возвращать не надо, возьми их обратно.
Но я стоял на своем, не хочу, говорю, быть кому-нибудь должен. Занкан недовольно покачал головой.
— Обижаешь, ничего ты не понял. Я дал серебро не тебе. Оно было отложено на общееврейские дела. Необходимо помогать молодым людям становиться на ноги, протягивать им руку помощи. Это серебро ты должен не возвращать мне, а отложить на благие дела.
— Как? Каким образом?
— Найди молодого парня, который сегодня находится в том же положении, что ты год назад. Я постарался не зря, может, и тебе повезет, и с Божьей помощью еще одни человек встанет на ноги.