Ушу воспрял духом.
Солнце стояло в зените, когда Ушу и отец Ростом отправились на охоту. Ушу взял с собой слугу. Была среда.
В пятницу двое крестьян, идя лесом в свое село, наткнулись на три трупа. Тут же неподалеку лежал заколотый кинжалом медведь.
— Вот те и на! Здоровенного косолапого укокошили! — воскликнул Вануа.
— Чё там косолапый, глянь-ка сюда! — Фидо стоял у колючих зарослей, где лежали тела слуги Ушу и отца Ростома.
— А вот и еще один! — Вануа увидел третье тело. Это был Ушу, в руке он сжимал кинжал.
Солнечные лучи весело отражались в загустевших каплях крови, окропивших листья и землю.
— Гляди-ка, кровавые следы, медведь, похоже, пошел туда! — крикнул Фидо.
— Их что, два было, что ли?!
Фидо сделал несколько шагов и замер как вкопанный — распростертый на земле медведь, почувствовав приближение человека, поднял голову и заревел. Затем приподнялся, встал и, шатаясь, пошел на Фидо и Вануа. Звериная сила исходила от него. Могучие лапы подпирали огромную тушу. Он истекал кровью и терял силы. Фидо и Вануа затаили дыхание. Медленно обнажили кинжалы.
— Какой здоровый! — прошептал Вануа.
— Обойди его, зайди сзади и, если пойдет на меня, врежь ему, — шепнул в ответ замеревший Фидо.
Вануа сделал несколько шагов в сторону. Вжался в дерево.
Медведь неумолимо надвигался на Фидо. Неожиданно он зашатался и остановился. И так и стоял, не двигаясь, глядя на Фидо с кинжалом в занесенной для удара руке. Почему он остановился — неужели испугался кинжала?
Вот он поднял лапу — сперва одну, потом другую — и снова пошел на Фидо, но, сделав несколько шагов, застыл на месте: лапы у него подкосились, и он беспомощно осел на землю. Впрочем, попытки подняться не оставил и все смотрел на Фидо, даже замахнулся на него лапой, но земля звала его к себе, земля не позволяла ему расправиться с вооруженным кинжалом человеком. И тело не слушалось его. Всегда сильная, тугая, послушная его воле туша превратилась в безвольную тряпку и никла к земле. Сперва отнялись задние лапы, те самые, которые пританцовывали, когда он играл со своими медвежатами. Передние в этих играх не участвовали. Передними он валил с ног безжалостных охотников. А вот задние! Когда он вставал на них, то был похож на огромную черную тучу.
Именно задние лапы отказали ему — они вдруг ослабли, обессилели, подогнулись, и медведь осел. Силы оставили его, и ему ничего не оставалось, как покориться судьбе, этим людям с кинжалами в руках с нахмуренными настороженными лицами. Ничего не поделаешь. Ему уже не подняться, не встать на ноги, как стоял он на протяжении многих лет. Куда подевалось его сильное, гибкое тело?! Оно превратилось в тяжелый мертвый груз, который пытался распластать его на земле. И он подчинился силе. Взор туманился. Душа стенала.