Эуда ответил не сразу. Занкан почувствовал, парень смотрит на него как на ровню.
— Да, ты прав, я обманул тебя! — Эуда говорил медленно, почти цедил сквозь зубы. — Но сейчас дело обстоит по-другому, и, если смогу, наверняка похищу ее.
— Почему, — так же тихо спросил Занкан, — тебе так предпочтительнее?
— Я так хочу! — Голос Эуды звучал твердо. — Мне нравится она, и я ее похищу — мне плевать, что она тут с кем-то связалась. Кто слыхал про женский ум?! — И он направился к двери.
Занкан спокойно смотрел ему вслед. Когда он вышел, Занкан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Какое-то время сидел, погрузившись в свои мысли. Потом встал, позвал Шело и велел привести Эуду. Через несколько минут Эуда вновь стоял перед ним.
— Стало быть, ты сказал… А что ты сказал? Я ничего не понял, похоже, ты был раздражен.
Эуда молча смотрел на Занкана. А Занкану нравилось, что он не спешит с ответом.
— Ты знатный человек, батоно, но я все же скажу: мне нравится твоя дочь…
— Ты же знаешь, что с ней случилось? Она крестилась, даже хотела венчаться, оказывается…
Эуда как-то странно скривил лицо:
— Ну и что?
— А то, что это знает весь город… Иные ее даже не признают за еврейку.
— Мне плевать! — Лицо Эуды выражало презрение. — Через неделю… через неделю она все забудет… А почему, собственно, она не еврейка?
— Многие так говорят…
«Он больше не злится, говорит то, что думает», — подумал Занкан.
— Я говорю тебе, Занкан, я сделаю все, чтобы через неделю она все забыла, она позабудет и купание в Куре, а если вспомнит, то со смехом.
Занкан открыл ящик стола, вынул оттуда небольшой кошель и высыпал на стол серебро. Потом не говоря ни слова, подошел к окну.
Эуда с изумлением смотрел на хозяина.
— Мы сделаем так, Эуда, — наконец заговорил он, — деньги, что лежат на столе, отныне твои! Тысяча серебряных монет. Таких денег в городе и у десяти человек не наберется. С этой минуты ты богат. Я даю тебе шесть месяцев. Иди куда хочешь, делай что хочешь… Пусть будет даже год…
— Почему ты даешь мне эти деньги? — тихо спросил Эуда.
Занкан помолчал, потом сделал несколько шагов к нему, обошел и, оказавшись у него за спиной, сказал:
— Я испытываю тебя, Эуда, и не скрываю, что испытываю. Бедный человек жалок, а богатый, денежный человек каждый день подвергается опасности… и деньги выявляют его мужество. Деньги — огромная сила. А испытание состоит в том, как ты используешь свои деньги, свою силу, для чего… Эти деньги твои. Тебе не придется возвращать даже пятака. Я не спрошу и того, на что ты их потратил. — Занкан подошел к столу, собрал серебро и опустил в кошель. — Я потребую от тебя отчета, не денег, — сказал Занкан, открывая двери, — впрочем, можешь и не отчитываться. Все будет и без того ясно. Не скроется! А о Бачеве поговорим позднее, через полгода или через год.