— Спасибо. Разыщу сам, если понадобится.
— Если больше ничего не нужно, разрешите удалиться!
— Пожалуйста.
Закрыв за ним дверь, я задвинул чемодан под кровать и, не раздеваясь, сняв лишь ботинки, повалился в постель.
Проснулся я в полной темноте, посмотрел на часы: половина двенадцатого.
Свободно ориентируясь, достал из чемодана портативную рацию. Одел наушники. Склонился над шкалой и начал плавно поворачивать верньер. Волосок на шкале пополз к цифре десять.
Радиопередатчик Ползунова работал на частоте около десяти тысяч трехсот килогерц. Не прошло и часа, как в уши словно вонзились точки и тире очень высокого и сильного тона. Через три минуты Ползунов замолчал. Но после небольшой паузы снова послышались сигналы. Это Шварц давал указание своему шпиону.
Затем все смолкло, наступила тишина.
Я выключил рацию и уложил ее в чемодан. Включил свет. Сел к столу, к листу бумаги, испещренному точками и тире. Склонился над злополучным стихотворением.
Как и следовало ожидать, Ползунов докладывал о предстоящей передислокации, намекал на возможные перебои в связи, просил инструкции на случай отъезда. Шварц, наоборот, настаивал на связи по расписанию и требовал уточнения даты отъезда.
Аккуратно сложив и спрятав бумаги, я быстро разделся и лег в постель.
Первое, что я заметил, открыв глаза, — это ласковый, с золотистым оттенком, луч солнца на потолке комнаты. Посмотрел на часы — без пятнадцати минут десять. Пора вставать.
Около двенадцати я вновь был на пороге киноаппаратной. В комнате была абсолютная чистота. Ползунов работал отверткой, склонившись над кинопроектором.
— Все недостатки устранены, — бойко отрапортовал он.
— Пригласите начальника политотдела, продолжим проверку.
Следуя в кинобудку, я видел, что начальник политотдела стоит у штаба в окружении офицеров и бросает настороженные взгляды в сторону клуба.
Услышав его шаги, я повернулся к двери.
— Как отдыхалось? — спросил он, подавая руку. — Говорят, что на новом месте первая ночь проходит в бессоннице.
— Напротив, спал, как убитый. — Показав за окно, добавил с улыбкой: — Видите, тучи сгущаются, а перед дождем спится отлично.
— Да, на дождь мы не в обиде, — пошутил начальник политотдела.
— Ну, что ж, киномеханик, показывайте огнетушитель, ящик с песком, противопожарную ткань и пожарные краны. Затем посмотрим, как эксплуатируется кинотехническое оборудование.
— Все это на улице, — доложил Ползунов и выскочил из кинобудки.
Мы последовали за ним.
Огнетушитель оказался за дверью киноаппаратной. Большой полуразбитый ящик с затвердевшим песком стоял за углом. Пожарный кран был еще дальше, к тому же на нем не было шайбы, что делало его не пригодным для тушения пожара.