Гордился он, примерно, месяц — история неожиданно выскочила, чертов барыга, неожиданно, вернулся в Ростов, чтоб забрать в штаты тещу и заодно продать ее квартиру. Тут он пересекся с бандитскими главарями, они задали много вопросов по переезду и как бы в Штатах половчее натурализоваться. Как ни крути, а учитывая специфику профессии, необходимость может возникнуть в любой момент и даже ночью. Тот в ответ начал жаловаться и гундосить, что его незаслуженно обидели и ободрали. По итогам разговора, предприимчивый Пробой был выдернут с постели в три часа ночи и привезен на пустынный берег Дона в багажнике БМВухи. Там он абсолютно честно и искренне признался, причем настолько искренне, что упал на колени и пообещал завтра же вернуть вдвое большую сумму. Очень полезно для остальной банды, было бы демонстративно вальнуть его, причем экзекуцию поручить его бывшей пятерке. Но не смотря на всю привлекательность, такое решение было не целесообразным экономически, и Пробой пережил эту страшную ночь. В течении ближайшей недели, у него забрали всю наличность, машину, заставили продать квартиру. Последним шагом было оформление на его имя крупного кредита в банке, после чего у отверженного забрали паспорт и вообще все документы, дабы вертеть по ним всякие грязные дела. Вот так смыла братва Пробоя, как говно в унитаз.
В тот же день, Саня оказался на свалке в компании бомжей. Он рыдал, исповедовался перед такими же бедолагами, с ним была истерика, и бомжи сочувствуя, отпаивали его паленой водкой. Со стороны могло показаться, что очень не повезло парню, но все строго наоборот, он просто счастливчик. Когда бомжацкая доля казалась особо горькой и невыносимой, Пробой отправлялся на кладбище и молча гулял среди могил. Там было очень много знакомых и все фигуранты той истории, которая отправила его на помойку. В ряд лежали пацаны — его бывшая пятерка, они так и погибли все пятеро, их взорвали в Москве, в машине. Чуть дальше располагались монументальные памятники «старшаков», именно перед ними он стоял на коленях на берегу Дона и умолял его не убивать прямо на берегу. Почти вся их бригада, за редким исключением, лежала на кладбище или тянула длинные сроки. Выжил только он на свалке, да барыга в Америке. Но, как говорится, «черного кобеля не отмоешь до бела», так и Пробою роль простого бомжа быстро надоела. Начал он помаленьку обживаться на свалке и сколачивать вокруг себя команду, зачатки организатора у него имелись.
Замысел Сани был прост, как устройство зажигалки «Зиппо». Сколотив под своим началом хоть что — то боеспособное, отжимать понемногу у более слабых семей лакомые места кормежки. Потом, застолбив их за своей шайкой, пускать туда бродячий народ, только за процент от добычи. И худо — бедно получалось. Жизнь Пробоя научила многому, на куски, которые заведомо в рот не лезли, он не покушался. Вот так и с Сергеичем. Ну, никак не думал, что подобный отпор получит, все там должно было без заминок пройти. И Годзиллу из строя вышибли, а он играл в любой битве, роль тяжелого танка.