— На кухне женщина, она говорит, что она «домработница на выходные», а бабушка Бриджит очень злится.
— А с чего это бабушке Бриджит злиться?
— Она сказала…
В коридоре послышался какой-то приглушенный звук, а потом раскрасневшаяся Кэсс влетела в комнату, слегка толкнув Людо.
— Она сказала… — Кэсс пыталась отдышаться. — Ш-ш-ш, Людо. Я буду рассказывать ей… Я, понятно?! Я! Она сказала: «Ты должен взять это в свои руки, Николас, это котт… это коттедж с четырьмя спальнями не где-нибудь в… где-то… не знаю. И эти деньги должны быть ин… быть инви…
— Инвестированы, — подсказал Людо.
— Без тебя знаю! «Должны быть инвестированы в твоих детей». — Кэсс сделала паузу, чтобы откинуть волосы с лица. — Она сказала: «Что она из себя строит?» — Кэсс ждала реакции. — Это про тебя, мама.
— Что с той женщиной, которая пришла? — устало спросила Аманда. — С домработницей. Только не говорите мне, что она ушла.
— Ага, — сказала Кэсс, — она ушла. Она сказала: «Когда уладите это, дайте мне знать». У нее была сумка «Луиджи и Луна».
— Я думаю, не было.
— А что не так с сумкой? Бабушка Бриджит так разозлилась, когда я сказала про сумку.
— Ничего. Просто вашей бабушке не нравится, что вы так… хорошо знаете разные модные марки.
— Папа идет, — прошипел в замочную скважину Людо, как будто ему сказали стоять на страже, а Кэсс с Амандой сейчас должны были быть пойманы с поличным за распитием джина из бумажных стаканчиков.
— Дорогая, — Николас распахнул дверь спальни, не заметив, что Людо вцепился в дверную ручку; он выглядел раздраженным, — только что здесь была женщина, предлагавшая услуги домработницы. — Аманда вопросительно приподняла брови. — Я прогнал ее.
— Почему? — «Почему» — обвиняющее слово», — прозвучал голос у нее в голове.
— Ну, похоже, мама считает, что это не нужно, более чем не нужно — расточительно. И я ее поддерживаю.
— Почему?
— Почему? Потому что, возможно, нам стоит быть менее… она заметила, что дети становятся очень м-а-т-е-р-и-а-л-и…
— О, ради Бога!..
— Детки, идите-ка отсюда, — Николас взмахнул рукой в сторону детей, — мама с папой спорят по поводу вашего воспитания.
— Мы знаем, — сказала Кэсс, — вообще-то мы можем читать по буквам. — Дети не пошевелились.
— Кофе! — прокричала Бриджит снизу.
Николас не двигался.
— Беги, — сказала Аманда. — Если ты не поторопишься, она может разбить кофейник, потому что он слишком модный среди всего этого фермерского старья. Я удивлена, что нам вообще позволили пить кофе, если подумать об этом. Мы же могли состряпать какое-нибудь чудесное варево из корешков?
Дети истерически захихикали.