– А вот Джордж не любит, когда я в черном, уж очень я тогда соблазнительна! Айвор же, наоборот, меня такую просто обожает.
Пандия смутилась – слишком уж откровенно Селена болтает об интимных вещах в присутствии горничной. Но сестра продолжала в том же духе:
– Хотя, если говорить честно, он меня обожает, в чем бы я ни была, и даже если на мне совсем ничего нет. И все твердит при этом, что я самая прекрасная женщина во всем мире!
– А если бы Monsieur le Prince[4] увидел бы вас рядом с mam’selle, то подумал бы, что перебрал по части напитков, – ввернула Иветта.
– Но он ни в коем случае не должен видеть мою сестру, – властно отчеканила Селена, – и давай, поторапливайся, Иветта, я хочу уехать как можно раньше!
Иветта подала Селене изумрудное ожерелье, и та приложила его к груди около зеркала. Оставшись довольна результатом, он кивнула Иветте, и та застегнула украшение на ее шее. Затем француженка достала из изящной деревянной шкатулки идеально подходящий ожерелью изумрудный браслет. Пандию поразила красота драгоценностей.
– Ваши серьги, madame, и кольцо я положу в сумочку. Наденете, когда приедете, – сказала Иветта.
– Ладно, пусть будет по-твоему. Ты карету заказала?
– Oui, madame, маленькую закрытую дорожную карету. И громко так пожаловалась кучеру: вот сколько всякого добра madame подарила подруге, целых два сундука!..
– Обо всем подумала! – похвалила служанку госпожа. – А теперь подай мне капор.
Селена очень осторожно, чтобы не помять сложной прически, надела капор, а Иветта окутала ее плечи длинным черным газовым шарфом. Затем она накинула на госпожу черный плащ.
– До чего же он поношенный! – недовольно произнесла Селена. – Неужели не осталось ничего получше из того, что я велела выбросить? – упрекнула она Иветту.
– Но это мой лучший плащ, – вмешалась в разговор Пандия, – хотя он, конечно, не новый, ведь я купила его, когда умерла мама. Мне хотелось прилично выглядеть на похоронах!
– И все-таки надо было подыскать что-нибудь поновее, – проворчала сестра.
– Я подыщу, madame!
Иветта положила в элегантную шелковую сумочку изумрудные серьги и кольцо и вручила ее Селене.
– Спрячьте понадежнее, madame. Хотя этот глупый лакей, что при карете, точно ничего не заметит.
– Ну, как знать. В этом ведь никогда нельзя быть вполне уверенной.
– Non, non, madame!
Селена торопливо поцеловала Пандию:
– Отсюда ты поедешь прямо на похороны, а когда все кончится, вернешься в Замок, чтобы немного перекусить. А потом как можно скорее уезжай совсем!
– Но ты не говорила раньше, что мне придется вернуться! – воскликнула Пандия.