Самоходные орудия круто объезжали воронки, на полном ходу ныряли в узкие кривые ущелья улиц и, миновав маленький австрийский городок, снова вырывались на шоссе, аккуратно обсаженное деревьями.
До сих пор Васильев не мог войти в соприкосновение с противником. Ему было уже ясно, что это не просто отход на новый рубеж, а паническое отступление, бегство. Но куда бегут гитлеровцы, если сегодня в 24.00 конец войне, если Берлин пал и фашистская Германия капитулировала?
Водитель резко затормозил. Конус света прорезал мглу и скользнул по табличке у въезда в деревню. "Ваграм". Историческое место! При Ваграме Наполеон разбил австрийскую армию.
У выезда из деревни Васильев снова остановил колонну.
Окружив командира дивизиона, офицеры спустились к Дунаю. В молчании все прислушивались к однообразному скрежещущему шуму, который доносился издалека, — звук хорошо доходит по воде.
— Фашисты драпают, — уверенно сказал кто-то. — Ну-ка, тише, товарищи!.. Гусеницы, да? По-моему, артиллерию вытаскивают тягачами. Но куда ее, к черту, вытаскивать? Ведь капитулировали же!..
Рассвет застал Васильева на одном из рокадных шоссе. По приказу командования, ему пришлось взять круто в сторону от головной магистрали, идущей почти параллельно Дунаю.
Пологие лучи солнца вырывали из колышущегося впереди тумана багровые пятна. Это были окна домов на холме. Там, видимо, город или деревня.
— Подряд четыре городишка миновали, теперь новый выскочил из тумана, — удивился гвардии лейтенант, в машине которого находился Васильев. — Нет, как хотите, товарищ гвардии капитан, тесно в Европе живут…
— Это верно. Тесновато, конечно…
Оба разговаривали шепотом, держа на коленях автоматы и зорко поглядывая по сторонам — не нарваться бы на засаду.
— Считайте: от Будапешта до Вены три часа пути, двухсот километров не будет. От Братиславы до Вены меньше часа — шестьдесят километров. А три различные страны: Венгрия, Чехословакия, Австрия!..
— Может, тебе оттого тесно в Европе показалось, что Советская Армия очень широко шагает?
— А вы что думаете? — Гвардии лейтенант был, видимо, поражен этим простым объяснением. — Может, и верно — оттого!
Он заглянул в лицо своему командиру и удивился. Рот командира был сжат, брови сурово нахмурены.
— Вы что, — товарищ гвардии капитан? Такая ночь, а вы…
— Вот именно, такая ночь! Для нас с тобой это последняя ночь войны, а для многих она вообще последняя. Представляешь себе, что творится сейчас в концлагерях?…
— А!
— То-то и оно! Понасмотрелись с тобой в Австрии… Расстреливают заключенных, жгут бараки, прячут концы в воду… Спешить надо, гвардии лейтенант, спешить!..