Момента, когда поезд остановился окончательно, Билли не уловил. В голове страшно гудело после удара. Поэтому он не очень удивился, когда двери неохотно разъехались, но не широко, а только чуть-чуть, чтобы пропустить какого-то человека. Человек запрыгивал в вагон откуда-то снизу и поэтому сразу упал животом на пол, пытаясь подтянуться и шаря руками в поисках опоры. Следом в вагон забрался и второй. Этот оказался значительно более ловким и сразу же вскочил на ноги, щуря глаза после темного туннеля. Билли только рот раскрыл от изумления: он узнал того самого мексиканца, с которым сегодня утром расстался в парке. Тут наконец-то поднялся спутник мексиканца, и Билли подумал, что, наверное, слишком сильно стукнулся головой: перед ним в непривычных джинсах и куртке стояла его собственная тётушка Эллен!
Бывает же так: приснится что-то жуткое, ну просто невероятное, так что впору, как в детстве, кричать во весь голос и звать мать. Потому что страшно так, как бывает страшно только в детстве. А проснёшься, и оказывается, что просто руку отлежал… или ногу. Но кошмар ещё не отпустил, хоть ты и понимаешь, что это только сон. Ну, может, не страшно уже, но как-то… тоскливо. Окончательно просыпаться вроде бы еще рано, а заснуть опять… ну точно — тоскливо. И вот спать не спишь, но чувствуешь себя странно: то ли ты здоровый мужик, то ли испуганный ребёнок…
Карлос, похоже, так и застрял в этом промежуточном состоянии. Пока он лежал на холодной земле, бессмысленно глядя в небо, от него ничего не требовалось. Как будто ничего еще не началось или, наоборот, всё уже кончилось. Но стоило ему посмотреть вслед убегающему Очкарику, как он понял, что уж теперь он должен что-то сделать — или хотя бы сообразить, что именно нужно делать. В голове гудело, руки и ноги по-прежнему были как чужие. Карлос, преодолевая слабость, с трудом заставил себя приподняться. Рядом на корточках сидела Большая женщина и вопросительно смотрела на него. В пустой голове у Карлоса зашевелились какие-то подозрительно знакомые мысли, но Карлос тут же отогнал их. Большая женщина улыбнулась ему и поднялась во весь рост. Теперь она показалась Карлосу просто огромной. Прямо над ним нависали её тяжёлые, как будто каменные, груди и чуть выпирающий живот. Крупные колени нетерпеливо подрагивали. Карлос вдруг вспомнил, как недавно раздвигал эти мощные колени, а потом… Додумывать дальше не хотелось; он испугался, что сейчас эта женщина за всё, что он с ней сделал, обрушится на него и раздавит, и это будет больно и стыдно… Карлос поспешно вскочил на ноги, проклиная себя за такую слабость, хотя это всё-таки была не обычная трусость, недостойная мачо, а только жуткий детский кошмар. Конечно, это был кошмар, потому что, даже когда Карлос встал, большая женщина все равно показалась ему тяжёлой и грозной, как статуя.