Поезд остановился. Билли оглядел застывшую тётушку, лежащего у её ног мексиканца, отвратительную всхлипывающую Пегги. И почувствовал, что больше не может оставаться с ними ни секунды. Он шагнул к двери и почувствовал, как в плечо вонзились когти. Билли хотел оторвать от себя кота и бросить хозяйке на колени, но сил совершенно не было. Ему показалось, что он начинает задыхаться. На него наваливался непреодолимый опасный сон. Поэтому Билли неопределенно и вяло помахал тётушке Эллен и с котом на плече вышел из вагона. В конце концов, что он такого сделал? Ну, наверное, некрасиво получилось и с тётушкой, и с этой сумасшедшей Пегги. Ну пусть он ненормальный, он согласен. Сама же тётушка любила повторять, что гений — это всегда ненормальность. А его в гении и прочили! И он ещё не знает, что натворил вчера вечером. Вообще, если он псих, то за себя не отвечает. И уж тем более за свои дурацкие видения!
На лестнице Билли приостановился, оглянулся назад, но тут же услышал как, мелодично пиликнув, закрылись двери вагонов и поезд стал неторопливо удаляться. Вот так, подумал Билли, они и уехали. Неведомо куда. Да это и неважно, пусть. С тётушкой он потом разберётся. Может быть, она придумает какую-нибудь новую теорию. Только он больше ей не дастся! Если все эти видения и голоса не плод его сумасшедшего воображения, конечно.
Билли вышел на улицу и глубоко вздохнул. От стоявшей на углу тележки с никелированными боками тянуло пригоревшим жареным мясом. Рот Билли наполнился кислой слюной: безумно хотелось есть. Он торопливо обогнул тележку и свернул за угол. Денег у него не было, поэтому оставалось только добраться до дома пешком и попросить Леди приготовить ему какой-нибудь бутерброд. Он вспомнил голую массивную Леди, перетянутую передником, и пожал плечами. Всё равно нужно попасть домой. И поскорее! Голод не отпускал, только усиливая слабость, и Билли невольно сбавил шаг. Пытаясь укоротить себе дорогу, он поплутал в переулках и сообразил, что находится в Литтл Итали — самом ресторанном районе Манхэттена. Билли представил себе большую тарелку спагетти, щедро политую горячим острым соусом, которая прячется сейчас за невозмутимыми окнами ещё закрытых итальянских ресторанов, и судорожно сглотнул. Дом вдруг показался недостижимо далеким, а кот, снова задремавший на плече, бронзово-тяжёлым. Усилием воли Билли заставил себя пройти ещё немного. Из открытых дверей небольшого полуподвала на него пахнуло чем-то мясным и пряным. У Билли закружилась голова. Никогда ещё голод не доставлял ему таких страданий! Смешно, подумал он: наследник огромного состояния истекает голодной слюной у дешёвого ресторанчика! Билли остановился у лесенки, ведущей вниз — туда, откуда доносился пронзительно вкусный запах, и, совсем ослабев, понял, что добраться до дома он просто не в состоянии.