Возвращение блудного князя
А вот Кострому татары не тронули. Равно как и Галич, не говоря о Вологде и Белоозере. Хоть и московские города. Поскольку лежали далеко. И в стороне, на северо-востоке, в лесах. Кострома не так далече, но от основной территории Московского княжества была отделена землями суздальскими, ростовскими и тверскими. А к тамошним жителям у Орды претензий не было. И к ним заходить было не велено. Поэтому и была Кострома выбрана убежищем.
Но. Приказал бы Тохтамыш – достали бы Дмитрия откуда угодно. Не было приказано, значит.
Вернулся Дмитрий Иванович в свою опустошенную Москву. Один вернулся, без ансамбля. То есть о собранном хоть каком войске, им приведенном, воспоминаний нет.
Восплакал над ужасной картиной, сокрушился духом. Хоронить мертвых велел. Из летописи в летопись гуляет цифра: обещал платить людям по рублю за восемьдесят похороненных тел – и уплатил всего триста рублев. Из чего следует 24 000 захороненных. Не считая сгоревших в огне и утонувших в реке, куда многие бросались в поисках спасения от резни.
Учитывая, что не меньше недели-полутора понадобилось отрядам Тохтамыша, чтоб разойтись до указанных мест, совершить кару и разорение и вернуться обратно. И день-два после ухода Тохтамыша убедиться, что таки ушел. И уж пара дней гонцу до Костромы – 350 верст. И дня четыре Дмитрию с конвоем-охраной-дружиной какой-никакой добраться: коней гнать нельзя, бодрыми должны быть на случай ненужной встречи с татарами. То – добрался Дмитрий до Москвы никак не раньше середины сентября. Состояние трупов, пролежавших под солнцем и дождями конец августа и половину сентября, можно себе представить…
Об этом ничего не говорится.
А ведь люди, спасшиеся из Москвы до прихода татар, укрывшиеся в лесах и глухих деревушках, находились ближе Костромы и должны были вернуться домой, на пепелище, раньше. Они должны были начать хоронить мертвецов – жить-то дальше надо. О том нигде не упомянуто.
Остается и такой вариант: не из Костромы Дмитрий возвращался, получив весть об уходе татар. А раньше середины сентября пришел. И не в Костроме был, пока татары бесчинствовали. А ближе. Потому что свои тронуть его уже не посмеют, при татарах-то. А татары не станут. Хотели бы тронуть – повторяю, достали бы где угодно.
Это нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.
Но. Если татары не тронули никого из князей. Если ни у кого из князей не было неприятностей с ордынскими карателями. Если не сохранилось свидетельств, что кто-либо из князей от татарской конницы скрывался. То.
То. Остается лишь предположить, что князья были в этом массовом мероприятии заодно с татарами и против своих восставших смердов. О чем мы выше говорили.