Командир сначала задумался, затем махнул рукой: – А зачем нам быстро?
Я так растерялся, что не сразу нашелся с ответом. Ну и черт с ними, если сам командир полка не понимает! Вызвал фельдфебеля – нечто вроде старшины или прапорщика в современной армии, дал денег, наказал с утра сходить в лавку негоцианта и купить самого тонкого шелка на все деньги. Немного оторопев, тот спросил: – А цвет?
Тут уже я захохотал.
– Любой, лучше белый.
На следующий день, как только фельдфебель привез шелк, все солдаты превратились в портных. Один резал шелк по размеру, другие иголками, вручную, сшивали мешочки. Потом все стали развешивать порох, ссыпая в мешочки. Когда все было готово, я спросил:
– Кто догадался, для чего мешочки с порохом?
Ответом было молчание.
– Хорошо, захватите пару мешочков и идите все к орудию.
Я приказал сделать два выстрела подряд старым способом, когда порох засыпали в ствол специальными совочками с длинной ручкой – шуфлой. Затем еще два выстрела подряд, но уже с готовыми шелковыми мешочками. Результат последнего примера удивил всех.
– Занятно, вашбродь, – подошли ко мне командиры, – но зачем?
– Чем быстрее вы сможете стрелять, тем больше врагов будет убито, тем целее сами будете и пехотинцев сбережете.
Такие ежедневные занятия я продолжал полгода. За это время видел Петра только издали один раз. И стоило из-за этого идти в пушкари, так и медицину можно забыть. Я ждал подходящего случая, а он не замедлил появиться. Одним ранним летним утром командир полка собрал командиров.
– Государь Петр Алексеевич высочайше изволил здесь, в Кожухово, устроить учебную баталию, посмотреть хочет, поелику солдаты его в ратном деле преуспели. Кроме нашего полка будут семеновцы. Надо не ударить в грязь лицом. Командовать учениями будет генерал Гордон. Мундиры почистить, пушки надраить, солдат по лицу не бить, дабы синяков видно не было. Выполнять!
У меня по батарее синяков и так не было, вот форму поизносившуюся починить да почистить не помешает.
Через три дня в полк прибыл большой обоз людей, пролеток, экипажей. Повылазили оттуда разнаряженные генералы и прочая придворная свита. Разукрашены орденами, мундиры шиты золотом, развеваются перья на шляпах. Ей-богу, куда им воевать, хорошего бы снайпера у противника, полчаса, и конец войне. Невольно я обратил внимание – Петр не любил ездить верхом, или в возке, или пешком. Командовал Гордон. Петр забрался со свитой на холм, наблюдал оттуда. После постановки задачи Гордоном командиры рот и батарей разбежались по своим местам. Пехотинцы выстроились в три шеренги и пошли на приступ неприятеля. Гордо развевалось полковое знамя, били барабаны. Со стороны – цирк, да и только. Нам дали отмашку, и все три батареи начали стрельбу. Наша батарея показала, что полгода не зря хлеб жевала. Стреляли очень быстро, точно, чего нельзя сказать о других батареях. С холма, где был Петр, подскакал офицер.