– Тихо, плещется что-то на берегу, чуть выше нас, как бы не тати.
Он кивнул и ползком, чтобы не было видно за низким бортом, начал будить команду – всего на ладье было восемь человек, я девятый. Вот на берегу мелькнула тень, к вахтенному подскочил человек и с ходу всадил нож в сердце, я и крикнуть, предупредить не успел. Кто же на вахте спит? Поделом. Тень кинулась к ладье, тянуть я не стал и выстрелил почти в упор, уверенный в попадании. Рядом с ладьей взвыли голоса, о борт стукнулась лодка, и на палубу посыпались разбойники. Слава богу, команда уже не спала и была наготове. Завязалась схватка. Разбойников было меньше – человек пять, но вооружены они были лучше – если у моряков ножи, то у татей сабли, кистени и дубины. В темноте все сразу перемешались. Я зажал в левой руке нож, в правой пистолет, пытаясь различить – кто где. Вдруг из общей свалки тел на меня бросился здоровенный бугай с дубиной в руке, грязный армяк был надет на голое тело. Повоевать я ему не дал, с ходу всадил в грудь пулю из пистолета. Здоровяк шлепнулся на палубу у моих ног. Схватка к тому времени стихла, нападение было отбито. Купец зажег факел. По палубе валялись убитые разбойники и двое из команды. Еще один матрос зажимал здоровой рукой раненую левую руку. При свете факела я сделал перевязку, оторвав подол его же рубахи. Обыскав разбойников и забрав оружие, тела столкнули в воду, палубу из ведер окатили водой, смыв кровь. Ко мне подошел купец, пожал руку:
– От всего сердца спасибо, выручил, разбудил вовремя, иначе все бы уже в воде убитыми плавали, да стрелял ловко, двоих живота лишил! Выследили, видно, в Пскове, я ведь не первый раз товар вожу, приметили. Заказ уж больно выгодный попался, купец османский в Москве большую партию берет, гонял в Псков, докупить надо было. Бог помог, не иначе, тебя на судно вовремя послал.
Купец перекрестился. Мы привели судно в порядок, убитых матросов завернули в дерюгу и положили в трюм. Без аппетита поели сваренную кашу и продолжили путь. К вечеру пристали к деревянной пристани Великого Новгорода, с трудом найдя место для швартовки. Все переночевали на судне, в каюте было довольно прохладно, но уходить с ладьи на постоялый двор было рискованно, купец мог уйти спозаранку. Рано утром, когда еще толком не рассеялся туман, мы уже отплыли. Через Ильмень по Мсте добрались до Вышнего Волочка. Огромны и величавы все-таки русские озера – полноводны и глубоки, в непогоду волны не уступают морским. Горе кораблю, попавшему на озерах в шторм. Уж сколько жертв забрали Ладожское и Онежское озера, один только бог знает. Зато в спокойную погоду тихая гладь расстилается, сколько глазу видно. Через день миновали Торжок, затем Тверь. Долго петляли по малым рекам и озерам, пару раз ладью, даром что небольшая, перетаскивали волоком. Вот наконец и Москва, издали виднелись колокольни церквей, блестели под солнцем островерхие шатры храмов. Хоть я и не москвич, но в душе росло приятное чувство возвращения домой. Долгим оказался мой путь и временами очень опасным, одни испанские приключения чего стоили, я голодал и мерз во Франции, но добрался, чуть-чуть осталось. Купец тоже старался добраться до вечера, ветер дул слабый, и купец усадил команду на весла. Поскольку у нас один был ранен, двое было убито, оставались свободные весла, я сел грести, все быстрее дома буду, да и ожидание в безделье очень утомляет. Показались знакомые берега, стрелка Яузы и Москвы-реки.