Опять стоят, не иначе другую пакость учинить думают. Наше положение тоже было шатким, укрыться можно только за санями, да от хорошей стрелы защита это хлипкая, брони на нас нет, начнет темнеть – татары могут под покровом темноты подобраться и кинуться. Из ружья или лука в темноте прицельно не выстрелишь, а для рукопашной их слишком много, нам не устоять. Но татары ждать не стали, стали стрелять по саням стрелами с горящей паклей. Одни сани занялись гореть сразу, дерево сухое, да и сено помогло, что на санях лежало. Выкурить нас захотели, да и то верно, если лишить нас даже этой хлипкой защиты, можно расстрелять затем стрелами, не сближаясь до рукопашного боя. Наши лучники и я из штуцера отвечали огнем, не давая приближаться. Остальные по мере возможности выдергивали из саней горящие стрелы и отбрасывали на лед. Несколько человек наши лучники и я уже свалили, мы были в напряжении, ожидая новой атаки. К нашему удивлению и радости, татары вдруг развернулись и исчезли за поворотом. Мы переглянулись – новая уловка или ушли? Хотелось бы второго. Сидор с товарищем вызвались сходить в разведку. Осторожно, вдоль берега, держась подальше от высокого берега, подобрались к повороту, развели в недоумении руки, татар не было. Мы поставили сани, связали постромки, запрягли лошадей и уложили выпавший груз. Раненых уложили в сани, шедшие последними. Обоз наш уменьшился на двое саней, убитых сложили в отдельные сани, надо при первой же возможности похоронить их по-человечески. Когда подъехали к повороту, стала понятна причина бегства татар – на месте их стоянки лед стал покрываться трещинами. Испугавшись, что лед может провалиться, татары ушли. У них, собственно, другого пути и не было, как вниз по Каме. Впереди преграждали дорогу мы, на берегу рыхлый снег, по которому верховому не разогнаться. Не получилось у них набега, добычи не взяли, а пол-отряда потеряли. Смеркалось. Выбрали место на берегу, развели костры, отогрев землю, выкопали могилы и похоронили своих павших товарищей. Поужинали всухомятку – салом с черствым хлебом и легли спать, выставив двух часовых, теперь придется ехать осторожно – недалеко земли татар, вотяков, мордвы. Больших набегов зимой татары не устраивали, но малые отряды шастали по приграничным землям, выискивая легкую добычу. Перевязав как следует наших раненых, подштопал раны, тяжелораненых не было, однако на какое-то время помощи от них ждать не придется. Семь раненых на восемь здоровых – расклад не очень радостный, утешало, что через десять-пятнадцать дней все они будут в строю, уж до Нижнего оклемаются. Переночевали спокойно, нападений не было, караульные после стычки были настороже, но измотаны и устали. Сидор менял их каждые два часа, людям надо было отдохнуть, еще неизвестно, что ждет завтра. Утречком на костре сварили супчика, обильно сдобрив его салом, раненым нужно было усиленное питание, да и здоровым не повредит. Быстрая ревизия повязок, и мы тронулись. Памятуя вчерашний день, вперед выслали сани с двумя ездоками. Один из которых хороший лучник. Сани двигались метров за двести впереди нас, но в пределах видимости. Если бы вчера на татар не наткнулся один из наших, что ехал в авангарде, вряд ли бы нам удалось отбиться. Когда бы мы на изгибе реки нос к носу столкнулись с татарами – никакое умение не помогло, здесь решило бы количество. Для себя я решил впредь действовать осторожнее. Проехали часа два-три, и постепенно в душу заползала тревога – почему нет встречных? Еще вчера попадались купцы, крестьяне, ремесленники, едущие в город по делам, а сегодня – никого. Я поделился тревогой с Сидором. Тот мрачно усмехнулся: