Демидов разделил камни поровну и одну кучку придвинул ко мне.
– Еще ювелир сказал, что такой богатой породы ему еще не встречалось, в каждом куске руды по одному, а то и два самоцвета, по моему мнению, надо разрабатывать. С медной и железной рудой тоже неплохо, но чтобы эти руды в оборот пустить, еще одну экспедицию надо посылать, летом. Если железоделательный завод или медно-литейный ставить, уголь нужен, отсюда возить далеко, а зимой найти невозможно, так что летом Дмитрия пошлю – пусть уголь ищет, если найдет – завод ставить будем, не все голландцам отдавать. По изумрудам, думаю, к лету людей посылать – жилье построить, обстроиться, да уже и породу добывать, а обрабатывать камни здесь будем. Весь товар внутри России выбрасывать не будем – цены упадут, посему думаю – в другие страны понемногу отправлять надобно. Согласен ли?
Как я мог не согласиться, план довольно продуманный, Алтуфий времени здесь тоже даром не терял, узнал цены, объемы рынка. Демидов продолжил:
– Какую долю внесешь за изумрудный прииск?
– А во сколько обойдется строительство прииска, добыча, людей нанимать надо, туда продукты, инструменты завозить, обратно необработанные камни, охрану нанимать надо как на прииске, так и в дороге.
Алтуфий задумался:
– Думаю, тысячи по две серебряных рублей для начала надо, учитывая, что идея твоя и разведка твоя – отминусуем пять процентов, итого с тебя сорок пять процентов или тысячу восемьсот рублей, тогда мы с тобой будем в равных долях. А вот железоделательный или медно-литейный заводы не потянем своим капиталом, надо будет деньги привлекать – купцы вложиться в серьезное дело могут, если увидят, что не пустышка. Им своими глазами посмотреть надо будет.
В итоге договорились, что в начале лета привожу деньги на долю. Займется всем Дмитрий – и поиском угля, и работой на прииске, сейчас будут подбирать людей, организовывать транспорт, закупать материалы. В итоге ударили по рукам, закрепив договор. Поскольку свободного времени было много, походил по ювелирным лавкам, здесь они назывались златокузницами, оценил необработанные изумруды. Цены впечатляли, прииск должен давать просто баснословные прибыли. По просьбе Алтуфия начал медицинский прием знатных людей – купечества, дворян с их домочадцами. Обо мне в Нижнем были наслышаны по прежнему моему приезду, поэтому в пациентах недостатка не было, загрузился работой с утра и до ночи, изрядно пополнив свой денежный мешок. Сидору дал задание присмотреть судно, что шло в Москву, ледоход скоро кончится, трястись на телеге не хотелось, по воде спокойнее и комфортабельней. Неделя в работе пролетела незаметно, успел сделать несколько несложных операций, восстановив навыки. В конце недели ко мне подошел Сидор с известием, что судно готово, купец возьмет на борт, сегодня надо грузить вещи, завтра утром отплытие. Я наказал известить людей и перевезти вещи. Зашел к Алтуфию, сказал, что завтра отплываем, попрощались, выпив водочки. Утро выдалось прохладное, подмораживало, лужи подернулись тонким ледком. Нас на телегах демидовские холопы довезли до причала, вещи уже были на судне, и погрузка прошла организованно и быстро. Я и Сидор были размещены в маленькой каюте, остальные шесть человек в общей каюте для экипажа. Судно – большая ладья – было грузовым, помещений для пассажиров практически не было. Разобрав свои вещи, я проверил пистолеты, заткнул их за пояс, то же сделал и Сидор. Ружья были заряжены, но лежали в чехлах. Вот раздалась команда, судно слегка качнулось, отходя от причала, и на веслах стало выходить на фарватер. Распустили паруса, и Нижний стал удаляться. Мы стояли на палубе, делать было нечего, деревья без листвы с редкими островками снега между ними навевали скуку. Изредка навстречу проплывали небольшие льдины, но попадались и плывущие бревна, деревья, смытые половодьем. Тогда впередсмотрящий громко кричал: