Я делал все, что только можно придумать, чтобы Стелла была счастлива. Самая красивая одежда, дорогие драгоценности, роскошные автомобили, отдых ее мечты, но ничто не делало её действительно счастливой. Даже приходил домой пораньше, чтобы сделать ей сюрприз, но она жаловалась, что я прерываю её послеобеденный ритуал. И это никак не укладывалось в моей голове. Я не мог сделать правильно то, в чем женщина была заинтересована. Кроме спальни. Там жалоб никогда не было.
― Мужчины думают, что женщины сложные, ― в действительности, именно так, ― но, по большей части, они просто хотят, чтобы их, вместе с кредитной карточкой, оставили в гребанном покое. ― Я бросаю салфетку на стол и отталкиваю тарелку. Аппетит исчез.
Её осанка выпрямляется.
― Но это не совсем так. Возможно, для некоторых женщин так и есть, для ужасных и лживых, но большинство других хотят страсти, они хотят быть нужными, любимыми и желанными. ― Ее тон понижается до шепота, и я понимаю, что она говорит мне то, чего ждет от своего партнера.
― Могу я задать тебе вопрос? ― спрашиваю я.
Она кивает.
― Когда ты спросила, жалею ли я, что привел тебя сюда… Ты сожалеешь о том, что пошла на аукцион? Сожалеешь, что приехала в мой дом?
― Нет. ― Голос у нее твердый и уверенный. ― Я сделала то, что должна была сделать для своей сестры, и… ― Она опускает голову к груди, словно не хочет продолжать.
Я приподнимаю её подбородок двумя пальцами, удерживая взгляд.
― Скажи мне.
Она сглатывает. И я вижу красивое движение её шеи.
― Это прозвучит странно.
― Испытай меня.
Она делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает, произнося:
― Раньше, я никогда не имела такую роскошь. У меня никогда не было сводного времени и пространства, а теперь это только моё и я могу наслаждаться этим.
Я вижу, о чем она говорит. Ежедневные сон, бег трусцой и плавание, хорошо сказываются на ней. Ее кожа поцелована загаром, а тело одновременно и упругое, и расслабленное.
Софи ловит кусочек лимона, со своего стакана с водой, и подносит его к губам, вытягивая сок самым отвлекающим способом. Чё-ё-ёрт.
Слава Богу, что она откладывает его и продолжает:
― Я всегда была сестрой-близнецом девочки, у которой рак. Я никогда не обладала собственной личностью. И при том, что я все еще не там, здесь мне дали необходимую возможность. Это как попасть за пределы больничных палат и разрушительных стрессов. И это, позволяет мне увидеть, что прежде, я никогда не жила по-настоящему. А я должна. Если болезнь Бекки и научила меня чему-то, так это тому, что твою жизнь могут отнять в одно мгновение. Я тратила время в пустую. И хотя, я понятия не имею, что будет дальше, я знаю, что не должна жить так, как жила.