— Брось, — сказал Андрей. — Оттуда добрый километр. — Он положил ложку и смотрел на Аленку сквозь темные очки. — И ты все время молчала?
— Тебе этого не понять. Ешь кашу. Ты ужасный трепач, «только и всего».
— Покажи дневник.
— Вечером, вечером. Солнце уже встало.
— Нет, это невозможно! Какие-то детские фокусы, — Андрей бросил миску и встал с ложкой в руке.
— Каша остынет, — кротко сказала Алена.
— Какая каша? — завопил Андрей. — Ты понимаешь, что надо ставить строгий эксперимент?
— «Строгий заяц на дороге, подпоясанный ломом», — тонким голосом пропела Алена. — Эксперимент достаточно строгий. Ешь кашу.
— Хорошо. Я доем эту кашу.
— Вот и молодец. «И кому какое дело, может волка стережет!»
— Аленка!
— Я же слушаю твои магнитофонные заметки. Слово в слово с моим дневником. Понял? И все. Пей кофе, и пойдем.
Комбинезоны висели на растяжке. Андрей молча влез в комбинезон, застегнул «молнию», молча нацепил снаряжение: кинокамеру, термос, запасная батарея, фотоаппарат по кличке «Фотий», ультразвуковой комбайн, набор боксов, инструменты. Магнитофон. Теперь все. Он натянул назатыльник, заклеенный в воротник комбинезона, и надел шлем. Плексигласовое забрало висело над его мокрым лицом, как прозрачное корытце.
— Включи вентилятор, ужасный ты человек, — сказала Аленка. — На тебя страшно смотреть. И возьми пистолет.
Под комбайном зашипел воздух, продираясь через густую никелевую сетку, и вентилятор заныл, как москит.
— Родные звуки, — сказала Аленка. — Я тоже пойду, после посуды.
— Мы же договорились. Я иду к Клубу.
— Андрейка, они мне ничего не сделают. Я знаю слово. Ну, один разок сходим вдвоем.
— Не дурачься. Клуб начнет нервничать и пропадет рабочий день. У тебя хватает работы, сиди и слушай.
Он уже сошел с мостков, взял шестик, прислоненный к перилам и посмотрел на жену — все еще с досадой. Аленка улыбнулась ему сверху.
— Ставь в дневнике точное время, часы сверены. Я пошел.
— Очень много крокодилов. Ты слышал, сегодня один шнырял под палаткой?
— Тут везде полно этой твари. Будь осторожна.
— Я ужасно осторожна. Как кролик. Сейчас я их пугну. Поспорим, Что я попаду из пистолета вон в того, большого? — Аленка достала из-под палатки свой пистолет, и положила его на локоть. — Нет, лучше с перил. Вот смотри.
Солнце уже поднялось над черной водой, и ровная, как тротуар, дорожка шла к палатке, и по ней ползли черные пятна треугольниками, и рядом, и еще подальше. За пятнами по тихой воде тянулись следы, огромным веером окружая палатку. Выстрел и удар нули грянули разом, палатка дрогнула, и крокодил забил хвостом, уходя, под воду.