«Оливия узнает — поднимет на смех», — подумал он, удостоверяясь, что дорогая сердцу вещь на месте.
Оливер знал, что в приюте книгу родителей никак нельзя оставлять. Если с ней хоть что-то случится, он никогда себе не простит. А случиться может всякое. Местные постояльцы в своей основной массе только и ждали, чтобы напакостить соседу или соседке. И, видя его любовь к книге, непременно постарались бы ее стащить.
Повернувшись спиной к сцене, Оливер вдруг почувствовал, как ему на плечо опускается чья-то рука.
— Ну что? Набегались? — послышался прямо возле уха негромкий, но наполненный злостью и угрозой голос.
Глава 2
Оливер присутствует на аукционе волшебных зверей
— Вечно вы путаетесь под ногами, — добавил второй голос: холодный, лишенный эмоций.
Оливер обернулся. Перед ним стояли трое парней в дорогих одеждах, с длинными, до плеч, волосами и надменными лицами.
«Вот влипли, — угрюмо подумал он. — Угораздило же нарваться…»
Тот, кто держал его за плечо, сильно напоминал недавнего преследователя. Худой, высокий, смуглый, с голубыми, словно вечерний лед, глазами, тонкими, гнущимися в презрительную гримасу губами.
— Что вам от нас надо? — поинтересовалась Оливия, попробовала сделать шаг в сторону, но один из парней грубо перегородил ей дорогу.
— Я предупреждал вас, — сквозь зубы процедил худой. — Я ведь велел сидеть в вашем вонючем приюте. А вы мало того что вылезли из него, так еще имели наглость носиться сломя голову, пугая почтенных граждан. И в довершение ко всему явились сюда.
«Похож, сильно похож, — между тем размышлял Оливер, мысленно сравнивая преследователя с тем, кто стоял перед ним. — И все же длинный моложе. И голос другой. У того вроде как добрее… — Он одернул себя: — И почему я сейчас думаю об этом?»
Он взглянул прямо в лицо худому и не увидел в его взгляде ничего хорошего ни для себя, ни для сестры.
«Плохи дела. Лучше бы нас догнал хозяин груши. Оливия получила бы хороший урок, а мне вообще бы ничего не было».
К удивлению, он почти не испытывал страха, разве что совсем чуть-чуть. Присутствовала лишь злость от невозможности изменить ситуацию.
Оливер слышал об этих парнях: о тех, кто стоял перед ним. Его с сестрой поймала известная на весь город шайка, в которую входили дети богатых горожан. То ли от скуки, то ли от желания испытать судьбу и пощекотать нервы, чувствуя близкую опасность, то ли от недостатка внимания и воспитания в раннем детстве они вечерами грабили одиноких прохожих и избивали подвыпивших гуляк, не имевших возможности дать достойный отпор. С недавних пор члены шайки ополчились на приют сирот и принялись задирать его обитателей, гонять с улиц, а в последнее время и вовсе запретили выходить за порог. И ничего нельзя было поделать. Жалобы в муниципальную стражу ни к чему не привели. Ее руководители предпочли закрыть глаза и сделать вид, что ничего не происходит, опасаясь испытать гнев родителей хулиганов, многие из которых, по слухам, входили в городской совет.