— Тогда что? Ну что? — говорил Петрик, иронически щурясь на Опанаса. — Ну? Ну? Ну что?
И в то самое мгновение, когда Опанас собирался предложить свой план распределения танков и самолетов, пронзительный крик, полный отчаяния и ужаса, раздался у них за спиной. Этот крик зазвенел на всю улицу и резко оборвался.
— Кто это? — бледнея, воскликнул Петрик и быстро обернулся.
Кричал Кирилка.
Какой-то верзила, сухопарый и длинный, с громким хохотом вцепился в Кирилкин портфель и тащил портфель вместе с Кирилкой в боковой переулок между домами. Кирилка упирался, скользил, падал, но крепко держал портфель и, кажется, готов был скорее умереть, чем отпустить кожаную ручку. При этом он норовил впиться зубами в руку своего мучителя.
Мальчики замерли, пораженные сценой, происходящей у них перед глазами.
Первым опомнился Опанас.
— Вот дрянь! Вот дрянь! — крикнул он и, надув до предела свои красные щеки, бросил в руки Петрика свой портфель и, крепко сжав кулаки, устремился к Кирилке, похожий на быстроходную танкетку.
Петрик легким кавалерийским галопом помчался следом, размахивая сразу двумя портфелями.
Они подоспели в самый раз. Вернее, в ту самую минуту, когда сухопарый парень, видимо потрясенный отчаянными воплями Кирилки, отпустил портфель и удалялся игривой рысцой в тот самый переулочек, куда перед этим тащил Кирилку с портфелем.
Внезапно отпущенный, Кирилка шлепнулся в снег, и когда мальчики подбежали, он сидел в сугробе, прижав к животу портфель, и горько рыдал. Его шейка, кое-как обмотанная шарфом, тонкая и жалкая, беспомощно вздрагивала.
Опанас помог ему встать.
— Не плачь, — сказал он, — еще испортишь.
Слезы маленькими прозрачными водопадиками действительно стекали с подбородка прямо на портфель.
— Хочешь носовой платок? — сказал Петрик. — На…
— Возьми мой, — сказал Опанас. — Не смотри, что грязный… зато сухой.
Кирилка взял оба. Всхлипывая, он прорыдал тонюсеньким голоском:
— Чуть… не утащил…
— Ну! — закричал Опанас, потрясая кулаками. — Мы бы не дали… мы бы…
— Кирилка, — вдруг сказал Петрик озабоченным голосом, — дай я тебя вытру… А то ты стал такой грязный! Ужасно!
— Это он об мой платок! — хвастливо воскликнул Опанас. — Не веришь?
— Опанас, — сказал Петрик, посмотрев на Опанаса.
— Чего? — сказал Опанас, посмотрев на Петрика.
— Пусть он с нами дружит…
— Кто? Он? — сказал Опанас, кивая на Кирилку.
— Он. Пусть с нами дружит.
— Пусть дружит.
— Пусть?!
— Пусть.
— Кирилка, — сказал Петрик, — будешь с нами дружить?
— С вами? — тихонько и недоверчиво прошептал Кирилка.
— С нами! — сказал Петрик. — С ним и со мной.